Главред: назад в СССР (СИ)

— Местный, андроповский, — подтвердил Толик. — А что?

— Поговорить с ним хотелось бы, — честно ответил я. — А то у нас в городе герой-ликвидатор живет, а в газете про него не написано.

— Так ты позвони ему и спроси, — мой временный коллега по профессии прессовщика воспринял идею с жаром. — Есть ручка с бумажкой? Номер тебе напишу…

Я протянул Толику блокнот с заточенным карандашом, как тоже теперь стал носить по примеру старой гвардии, и он нацарапал мне нужные цифры с именем — Павлик Садыков. Теперь нужно будет согласовать кандидатуру с Краюхиным, чтобы вдруг нечаянно не подставить парня, и статья, посчитай, у меня в кармане. Поблагодарив Толика, я пожал ему руку, и с этой минуты он уже не смотрел на меня с плохо скрываемым подозрением. А я решил, раз уж явился сюда из будущего, привести парня на обследование и проследить, чтобы тот начал лечиться. Ведь если можно помочь хотя бы одному человеку, не стоит этой возможностью пренебрегать.

Посмотрев на часы, Гриша Чорба сказал нам, что пора возвращаться к рабочему месту. А то скоро, мол, уже и обед. Услышав это, я ощутил, как потянуло под ложечкой. Все-таки физический труд предполагает усиленное питание, а я с непривычки, да еще со своим интеллигентски запущенным телосложением, хорошенько проголодался. Тем более что, оказывается, мы уже три часа отработали. И оставшееся время я провел в предвкушении заводского меню, которое наверняка отличалось от нашего редакционного.

Накидав еще целую кипу кровельных листов и отправив их на подскочившей «Ящерице», мы выключили печку и отправились в сторону столовой. Там уже толпились другие страждущие — из нашего цеха и из соседних. Был там и усатый Степан, и рабкор Нонна, которая тут же пристроилась к нам.

— Евгений Семенович, а статья когда выйдет? — спросила она, когда мы набрали подносов и встали в очередь на раздачу.

— На следующей неделе в среду, — ответил я.

— А вы мои фото подпишете — Нонна Мордатова?

— Разумеется. Все, как положено.

Девушка продолжала наседать с вопросами, а потом вдруг с места в карьер принялась навязываться в следующий номер — с текстами о производстве. Я уже сталкивался в своей прошлой жизни с журналистами-любителями, так что плавно развернул ее неуемный энтузиазм в нужную сторону. Предложил задание подготовить фоторепортаж, объяснив подробно, что именно требуется. А требовались мне, как нетрудно догадаться, снимки для фотобанка — станки, рабочие руки, инструменты, цеха и тому подобное. Если человек сам просится помочь, почему бы не воспользоваться его благородством?

Уже порядком устав от Нонны, я подошел к окошку раздачи и протянул поднос. Меню было написано при входе в столовую, и я уже предвкушал «суп-харчо грузинский», «пюре картофельное с гуляшом по-венгерски» и компот из сухофруктов. Но меня ждало жестокое разочарование.

— Талончик! — потребовала грузная женщина в сером халате и белой косынке, протянув крепкую руку с узловатыми пальцами. В другой руке она держала длинную поварешку, уже занесенную над огромной дымящейся кастрюлей с супом.

— А наличными можно? — спросил я с надеждой.

— Нет талончика, что ли? — недовольно спросила женщина. — Потерял?

— Да, Жека, история, — протянул Гриша. — Я думал, тебе их выдали.

Может, и выдали бы, подумал я, вот только меня сразу понесло в цех, и даже мысли о еде в тот момент не было. А так бы заглянул к начальнику цеха или в отдел кадров, и там что-нибудь обязательно придумали бы.

— Ребята, мы что, не поможем товарищу главреду? — возмутилась тем временем Нонна. — Евгений Семенович, я харчо не люблю, мне пюре хватит. Так что свой вам отдам.

— А я бы, наоборот, пюрехой поделился, — подхватил Гриша. — Не дрейфь, Жека, выручим!

— Ну, а с меня компот, — важно сообщил Толик.

В итоге все трое получили свои порции, после чего дружно поставили мне на поднос тарелку с харчо, пюре с ароматным мясом в подливке и стаканом темно-коричневой жидкости с плавающими дольками яблока.

— Спасибо вам, ребята, — я от всей души поблагодарил работяг, и на меня смущенно замахали руками.

За стол мы сели все вчетвером и принялись уплетать обед, вкуснее которого я не ел ничего, наверное, с прошлой жизни. Суп-харчо приятно щекотал язык перчиком, а от мясной подливки благоухало так, что я даже погонял ее от щеки к щеке, максимально продлевая удовольствие. Потом к нам вдруг подошла та самая женщина с раздачи и, уже улыбаясь, сказала, что мы все дружно забыли хлеб. И положила каждому по стандартному кусочку, заодно подсунув Толику стакан с компотом — свой-то он отдал мне.

— Спасибо, тетя Глаша! — прохрипел он, и мы тоже добавили от себя теплых слов.