Главы коллективных монографий

Такова реакционная тенденция капиталистического способа производства и его надстройки, вытекающая из его антагонистической общественной формы. Маркс формулирует также другую, прогрессивную тенденцию, определяющуюся объективными законами развития крупного производства, его концентрации и централизации, тенденцию, обусловливающую как необходимость, так и возможность замены капитализма коммунизмом: «…развивается кооперативная форма процесса труда в постоянно растущих размерах, развивается сознательное техническое применение науки, планомерная эксплуатация земли, превращение средств труда в такие средства труда, которые допускают лишь коллективное употребление, экономия всех средств производства путем применения их как средств производства комбинированного общественного труда, втягивание всех народов в сеть мирового рынка, а вместе с тем интернациональный характер капиталистического режима». Возрастает капиталистическая эксплуатация, но вместе с ней растет и «возмущение рабочего класса, который постоянно увеличивается по своей численности, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства». И наконец, окончательный вывод о неизбежности социалистической революции: «Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют». Социалистическая революция осуществляет «превращение капиталистической частной собственности, фактически уже основывающейся на общественном процессе производства, в общественную собственность»; она «восстанавливает… индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства»[243].

* * *

Основной критерий, которым неизменно руководствовался Маркс в своей научной работе, формулируется просто: интересы пролетарской революции, интересы пролетариата. Маркс был прежде всего революционером, а не кабинетным ученым, и его теоретическая работа непосредственно определялась развитием мирового революционного процесса. Он неизменно рассматривал свою работу над «Капиталом» как свою главную партийную обязанность, имеющую самое актуальное значение для борьбы рабочего класса[244]. «Хотя я и посвящаю много времени подготовительным работам к Женевскому конгрессу, – писал Маркс в 1866 г., – но поехать на него я не могу, да и не хочу, потому что долгий перерыв в моей работе невозможен. То, что даст эта моя работа, я считаю гораздо более важным для рабочего класса, чем все, что я мог бы сделать лично на каком бы то ни было конгрессе»[245].

При этом ему пришлось затрачивать немало усилий, чтобы внедрять в сознание передовых представителей рабочего класса понимание необходимости самостоятельной разработки и глубокого овладения экономической теорией. Рассказывая в 1851 г. И. Вейдемейеру о той огромной напряженной работе в области политической экономии, которую он вел в это время, Маркс с насмешкой говорил о том, что «демократическим „простакам“, которым приходит наитие „свыше“, таких усилий, конечно, не нужно. Зачем этим счастливчикам мучить себя изучением экономического и исторического материала? Ведь все это так просто, как говорил мне бывало достойный Виллих»[246].

Когда вышла в свет работа Маркса «К критике политической экономии», он с горечью сообщил Энгельсу: В. Либкнехт «заявил Бискампу, что „никогда еще ни одна книга так не разочаровывала его“, а сам Бискамп сказал мне, что не понимает, „к чему все это“». Обиженный за Маркса, Энгельс ответил своему другу возмущенным письмом[247]. Марксу и в дальнейшем не раз приходилось терпеть упреки в «несвоевременности» его экономических исследований[248]. То непонимание, которое длительное время встречала работа Маркса по созданию экономической теории, отражает – помимо объективных трудностей, с которыми было связано ее усвоение, – по-видимому, бытовавшее отрицательное или в лучшем случае недоверчивое отношение к абстрактной экономической теории как к некоей схоластической выдумке, не имеющей актуального практического значения. В письме к Энгельсу от 16 мая 1868 г. Маркс указал на одну из причин такого непонимания, заметив, что «практически интересное и теоретически необходимое в политической экономии… далеко расходятся друг с другом»[249]. Скрупулезный анализ «экономической клеточки» буржуазного общества, осуществленный Марксом, мог представляться мудрствованием вокруг мелочей. Однако для теории прибавочной стоимости, а стало быть, и для теории научного коммунизма эти «мелочи» имели основополагающее значение. Недаром Энгельс охарактеризовал экономическую теорию Маркса как твердыню пролетарской партии[250].