Глаз Бога

по улан-баторскому поясному времени

Горы Хэнтэй, Монголия

Батухан сидел верхом на своем породистом жеребце. И всадник, и конь были облачены в кожаные доспехи, выполненные по старинному образцу. Голову Батухана венчал стальной монгольский шлем, закрытый спереди маской, сшитой из настоящей волчьей шкуры.

Необходимо было оставаться безымянным, особенно сейчас, когда назревало кровопролитие.

Туго натянутая тетива звенела у уха песнью смерти. Батухан проводил взглядом, как выпущенная им стрела вонзилась в спину женщины, стоявшей вверху на скале, и испытал ни с чем не сравнимое наслаждение, увидев, как та повалилась на колени. Он торжествующе усмехнулся под маской, чувствуя, как в висках громко стучит кровь.

– Великолепный выстрел, – одобрительно заметил сидящий рядом на своем коне Арслан.

Молодой воин также был в кожаных доспехах и стальном шлеме, однако его изуродованное лицо оставалось открытым. Щеку и лоб пересекали хирургические швы, соединившие разорванную кожу. Зрелище было жутким и зловещим.

– Санджара я оставил тебе, – сказал своему помощнику Батухан.

Поскольку на вершине скалы виднелись только две цели, он выбрал женщину. Как выяснилось, убийство доставляет такое же удовлетворение, как и секс. Санджара Батухан не тронул, понимая, что Арслан хочет придержать эту добычу на потом, чтобы не спеша насладиться местью.

Теперь на скале никого не осталось; противники в ужасе попрятались. Однако бежать им было некуда.

Батухан обвел взглядом дюжину всадников, растянувшихся цепочкой по погруженному в сумерки лесистому склону, который вел к плато наверху. Это были лучшие и самые преданные члены клана.

Двенадцать умелых воинов против трех мужчин и двух женщин.

Теперь женщина осталась только одна.

Конечно, по-хорошему, надо захватить последнюю женщину живьем, чтобы потом сполна отпраздновать победу, как это делали в прошлом воины Чингисхана. Это будет их законном правом, унаследованным от великих предков, заслуженной наградой за пролитую здесь кровь.

Пленницу можно будет убить позже.

Ударив коня пятками, Батухан выехал перед своими людьми. Высокий, широкоплечий, он выглядел верхом очень эффектно. Для каждого воина у него нашлось свое слово – как и подобает хорошему командиру, он готовил свои войска к бою, выказывая им уважение и получая его в ответ.

Объехав строй, Батухан вернулся к Арслану и указал вперед на плато. Окруженная обледенелыми обрывами добыча была в ловушке. Единственная дорога вниз вела через заросший лесом склон – или оставалось еще прыгать со скалы на острые камни. Больше бежать было некуда. Здесь произойдет самая настоящая бойня; крики жертв отразятся отголосками от окрестных гор, быть может, и от самой могилы Чингисхана, и дух великого вождя насладится кровью и ужасом.

Батухан крикнул во весь голос, понимая, что время скрываться прошло. Первая стрела уже нашла цель, пролив кровь.

– Йавья! – взревел он, издавая старинный боевой клич. – Йавья-а!

18 часов 33 минуты

Услышав донесшийся снизу гул копыт, Дункан присел на корточки рядом с Санджаром. Они укрылись за грудой камней у границы снегов.

Джада оставалась с другой стороны крутой осыпи, у берега озера, где ей пока что ничего не угрожало. Дункан оставил ей пистолет, быстро показав, как им пользоваться. Джада, как могла, обработала рану Хайду. Девушка осталась жива, но ей срочно требовалась медицинская помощь.

Убедившись, что обе женщины в относительной безопасности, Дункан и Санджар присоединились к Монку, укрывшемуся с противоположной стороны каменного завала. Они быстро приготовились к бою, понимая, что их ждет впереди. Первая стрела была выпущена для того, чтобы всех запугать, устрашить зрелищем пролитой крови. В прошлом это была распространенная тактика у монгольских воинов – так объяснил Санджар.

Услышав зычный боевой клич, призыв к атаке, раскатившийся эхом по горам, Санджар поторопил Дункана.

– Привяжи это к путам Геру – к кожаному ремешку у него на лапе.

Взяв свою промокшую насквозь повязку на голову, Дункан пропустил в нее полоску кожи и быстро закрепил узлом. Санджар держал кречета с накрытой головой, дожидаясь, когда Дункан закончит.

– Выпускай! – крикнул Рен.

Сорвав колпачок, Санджар отправил сокола в небо. Отпрянув от потока воздуха, поднятого мощными крыльями, Дункан прильнул к раскрытому на коленях компьютеру. Кречет сделал круг над лесистым склоном внизу, позволяя в прямом смысле взглянуть на него с высоты птичьего полета. На экране, яркость которого была уменьшена до предела, Дункан увидел изображение, поступающее с крохотной видеокамеры на повязке. На открытом воздухе оно было даже лучше, чем под водой.

Кречет взмыл высоко над вершинами деревьев, описывая широкие круги. Дункан, как мог, постарался пересчитать скачущих всадников. У него получилось, что их не меньше двенадцати; и кони, и наездники в полном боевом снаряжении. Больше он никого не разглядел.