Глаз Бога

Дункан с большим трудом сдержался, чтобы не поморщиться от боли. Слова Джады попали точно в цель. Его рука непроизвольно поднялась к татуировке отпечатка ладони на груди. У него перед глазами возник образ брата, лежащего на больничной койке. От цветущего парня в буквальном смысле остались только кожа да кости. Его лучезарная улыбка угасла, превратившись в жалкую гримасу. Билли умер от остеогенной саркомы, проиграв в генетическую орлянку.

Джада продолжала, не замечая его реакции.

– Но что, если все мы переплетены в множестве параллельных Вселенных? Это открывает небывалые перспективы. Пусть в одной Вселенной рак убивает человека, но, поскольку он связан сразу со многими Вселенными, его сознание просто перемещается в ту, другую Вселенную, где он не заболевает раком.

– И продолжает жить?

– Или, по крайней мере, его сознание продолжает жить, сливаясь с другим сознанием. И такое может повторяться снова и снова, человек всякий раз перемещается в ту временную линию, где продолжает жить… и так до тех пор, пока полностью не проживает отведенный ему срок.

Мысленно представив себе лицо Билли, Дункан нашел утешение в этой концепции.

– Но что происходит потом? – спросил он. – Что происходит, когда потенциалы один за другим падают во всех этих Вселенных, пока не остается одна, последняя, и человек умирает в ней?

– Не знаю. Вот в чем прелесть Вселенной. Всегда есть какая-нибудь новая загадка. Быть может, все это лишь испытание, один грандиозный опыт. В настоящее время многие физики убеждены в том, что наша Вселенная является лишь голограммой, трехмерным сооружением, построенным на уравнениях, написанных на внутренней поверхности сферы этой Вселенной.

– Но кто написал эти уравнения?

Качнувшись в седле, Джада пожала плечами.

– Называйте это рукой Господа, высшей силой, сверхразумом… кто знает?

– По-моему, мы несколько отклонились в сторону, – заметил Дункан, возвращаясь к святому Фоме и его видению грядущего конца света. – Подытожим ваши три фактора. Человеческий мозг функционирует на квантовом уровне, темная энергия является проявлением квантовой механики, и некоторые люди сверхвосприимчивы к электромагнитным полям.

Джада вопросительно посмотрела на него, желая узнать, сумеет ли он сложить все воедино.

Дункан принял этот вызов.

– Вы полагаете, что святой Фома обладал чувствительностью. Благодаря этому он оказался особенно восприимчив к темной энергии, испускаемой крестом, энергии, которая искривила квантовое поле у него в мозгу, позволив ему увидеть наше время.

– Возможно, на самом деле объяснение гораздо проще.

– Какое же?

– Это было просто чудо.

Дункан шумно вздохнул.

– Неважно, идет речь о научном факте или сверхъестественной мистике; мне кажется чертовски важным то обстоятельство, что и «Глаз Бога», и внутренний глаз святого Фомы увидели один и тот же момент времени.

– А «Господь Бог не играет в орлянку с Вселенной», – процитировала Эйнштейна Джада.

В орлянку.

– Не думаю, что речь идет о случайном совпадении, – продолжала доктор Шоу. – Не забывайте, время – это лишь еще одно измерение. На самом деле у него нет никакого течения вперед или назад.

– Другими словами, «различие между прошлым, настоящим и будущим – это лишь иллюзия», так? – вопросительно поднял брови Дункан. – Как видите, я тоже могу цитировать Эйнштейна.

Джада улыбнулась, сразу став на пять лет моложе.

– В таком случае считайте время точкой в пространстве. И «Глаз Бога», и, как вы сказали, внутренний глаз святого Фомы сместились в одну и ту же точку во времени – предположительно, ту самую, когда поле темной энергии кометы окажется ближе всего к Земле. И там, словно попав в глубокую царапину на поверхности грампластинки, оба застряли, снова и снова проигрывая один и тот же фрагмент музыки.

– Или, в данном случае, изображения – картину конца света.

Джада кивнула.

– Но что, на ваш взгляд, произойдет тогда?

– Если судить по той информации об Антарктиде, которую предоставил директор Кроу, я думаю, что, когда темная энергия достигнет своего максимума, она искривит пространственно-временной континуум рядом с Землей, точно так же, как это делает сила гравитации.

– Потому что «темная энергия и гравитация являются тесно взаимосвязанными концепциями», – сказал Дункан, на этот раз цитируя саму Джаду.

– Совершенно верно. Только на этот раз вместо искривления пространственно-временного континуума образуется яма, в которую посыплются метеориты, подобно катящимся с горы камням.

– Ничего не скажешь, веселенькая перспектива.

– Это всего лишь теория.

Но, увидев выражение лица Джады, Дункан понял, что она сама верит в эту теорию.

После этого она надолго умолкла, словно ее что-то тревожило.

– В чем дело? – спросил Рен.

– Не знаю. Мне кажется, что я упускаю что-то важное.

Однако прежде чем Дункан успел что-либо ответить, их внимание привлек раздавшийся впереди крик. Опасная тропа над обрывом закончилась, и перед путниками открылось широкое плато. Прямо впереди возвышался остроконечный пик.