Глаз Бога

Молодой охотник напугал своего вероломного брата призраком своего любимца, понимая, что Арслан, изувеченный кречетом, при упоминании клички птицы впадет в панику.

Санджар повалил Арслана вниз, поворачивая кинжал в ране. Изо рта и носа поверженного врага пульсирующими спазмами хлынула кровь, тело обмякло, глаза остекленели. Санджар оттолкнул труп – и сам упал навзничь на землю. Под ним быстро набежала темная блестящая лужица.

Наконец добежав до них, Дункан опустился на колени рядом с Санджаром, однако тут его опередили.

Крылатая тень камнем свалилась вниз, и прекрасная птица опустилась на грудь своего хозяина. Заклекотав, кречет наклонил голову, проведя перьями по подбородку и щеке Санджара.

Умирающий поднял руки, чтобы приласкать птицу. Негнущиеся пальцы сняли кожаные путы с лап Геру. Санджар поднес кречета к губам и что-то шепнул ему.

Попрощавшись, он уронил голову назад и, слабо улыбаясь, устремил взор в ясное звездное небо. Какое-то мгновение Санджар лежал так; затем его руки обмякли и разжались, освобождая верного друга.

Взмахнув крыльями, Геру взмыл вверх.

Казалось, Санджар смотрел птице вслед, провожая ее, – но на самом деле его уже тоже здесь не было.

19 часов 10 минут

Страх подталкивал всех шевелиться быстрее.

Переодевшись в сухую одежду, Джада торопливо закрепляла на лошади сумку с гироскопом. Столько крови было пролито ради этого обломка спутника! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы все эти жертвы оказались напрасными.

Бедный Санджар…

Работая, Джада держалась спиной к месту кровавого побоища, стараясь не думать об этом. Однако от смрада смерти никуда нельзя было деться. Совсем рядом на камнях валялся растоптанный труп.

Несколько минут назад Джада с бесконечным облегчением увидела Дункана, который перелезал через каменную осыпь, спеша на помощь. Он опоздал, но свою вину частично искупил тем, что помог Джаде переправить Хайду на другую сторону.

Монк тотчас же занялся раненой девушкой. Очевидно, он был квалифицированным медиком. Воспользовавшись аптечкой первой помощи, Коккалис быстро обработал рану. Он выдернул из нее стальной наконечник и сделал то же самое с оперенным концом, однако деревянное древко, пронзившее живот насквозь, оставил на месте, побоявшись его извлечь. Затем он наложил на живот тугую повязку, оставив торчать обломанные концы стрелы.

– Приготовиться выступить в путь! – окликнул товарищей Монк, закончив готовить Хайду к обратной дороге к цивилизации.

Кивнув, Дункан направился к своей лошади. Он наблюдал за лесом внизу на склоне в очки ночного видения. В ночном лесу могли скрываться другие боевики, а может быть, сюда спешило подкрепление.

Однако не только эти опасения заставляли всех торопиться.

Из темного леса, подобно пару из перегретого котла, вырвался вой, нарастающий все громче. Серых хищников привлек запах крови и свежего мяса.

Медлить было нельзя.

Монк передал Хайду вскочившему в седло Дункану. Тот положил девушку себе на колени, готовясь везти ее по горной тропе.

Джада взобралась на лошадь. У нее имелась своя причина поскорее покинуть горы. Она держала руку на кожухе гироскопа. Если этот приз, доставшийся с таким трудом, содержит какие-то ответы, необходимо оказаться в безопасности, возвратиться в Штаты, в свою лабораторию.

И как можно скорее.

Теперь уже ничто не могло ее остановить.

Монк махнул рукой, указывая вниз.

– Пошли!

19 часов 25 минут

Батухан очнулся от раскатов грома.

Он лежал на животе на берегу затянутого паром озера.

Еще не пришедший в себя, Батухан перекатился на спину и нахмурился, увидев над головой безоблачное небо.

Это не гроза…

У него в голове немного прояснилось, и он узнал затихающие вдали отголоски топота копыт.

– Подождите! – слабо прохрипел Батухан, испугавшись, что его люди бросили его.

Одно это восклицание огненной болью разлилось по нижней челюсти. Вскинув руку, Батухан обнаружил, что подбородок у него рассечен и залит кровью. Память постепенно вернулась к нему.

Долбаная сучка…

Батухан поднялся на ноги – точнее, попробовал подняться. Икры откликнулись нестерпимой болью. Батухан недоуменно уставился на свои окровавленные конечности, не понимая, почему они отказываются ему повиноваться. Ощупав рукой огонь, пылающий ниже колен, он обнаружил глубокие резаные раны, которые рассекли сухожилия и превратили ноги в бесполезные придатки, не способные держать вес его тела.

Нет!..

Нужно подать сигнал своим людям.

«Должно быть, бестолочи посчитали меня убитым».

Батухан медленно потащил свою налившуюся свинцом тушу к упавшему коню, волоча ноги, подтягиваясь на руках. Каждое движение являлось для него новой пыткой. На лбу собирались бисеринки пота, по рассеченному подбородку струилась кровь. Батухану казалось, что вся нижняя половина его тела горит огнем.

«Надо только добраться до телефона…»

И тогда все будет в порядке. Можно будет отдохнуть в ожидании помощи.

Подняв голову, Батухан увидел тень, мелькнувшую на противоположном конце озера, за каменным оползнем.

Там кто-то есть.