Глаз бури

— Молчи, старик, — огрызнулся Айнскалдир.

— Не командуй им, — сказал Изорн, многозначительно взглянув на Айнскалдира.

— Я думаю, Таузер прав, — сказал Стренгьярд в своей тихой извиняющейся манере.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Джощуа.

Архивариус прокашлялся:

— Возможно, они хотят именно этого, конечно, не заставить нас танцевать, — он попытался улыбнуться, — но посадить нас в клетки. Во всяком случае, вероятно, они хотят нас поймать.

Деорнот подхватил эту мысль.

— Думаю, Стренгьярд прав: они не убили нас, когда могли это сделать, потому что хотят взять нас живыми.

— Или взять живьем некоторых из нас, — осторожно сказал Джошуа. — Возможно, именно поэтому они использовали тело этого несчастного молодого копьеносца: хотели чтоб он внедрился в наш отряд и выкрал одного или нескольких его членов.

— Нет, — возбуждение Деорнота вдруг улеглось. — Почему же тогда они не окружили нас? Я уже задавался этим вопросом, но не могу на него ответить.

— Если они намеревались… захватить кого-то из нас, — предположил Стренгьярд, — может, они побоялись, что он-то и будет убит.

— Если это так, — сказала герцогиня Гутрун, — они точно выбрали не меня, потому что от меня мало толку даже для себя самой. Они охотятся за принцем Джошуа. — Она сотворила знак древа.

— Конечно, — сказал Изорн, обнимая мать за плечи. — Элиас послал их на поимку Джошуа. Он хочет взять вас живым, мой лорд.

Джошуа стало не по себе.

— Может быть. Но почему они стреляют из луков? — Он указал на лежащего на земле Сангфугола, голову которого поддерживала Воршева, пытаясь напоить его. — Так опасность попадания в нужного человека становится еще большей: мы ведь все время в движении.

На это никто не мог ответить. Они долго сидели, смущенные и встревоженные, прислушиваясь к звукам сырой ночи.

— Подождите-ка, — сказал Деорнот. — Мы сами себя запутали. Когда они последний раз на нас напали?

— Рано утром после той ночи, когда… когда к нашем костру пришел тот молодой парень, сказал Изорн.

— Кто-нибудь пострадал?

— Нет, — сказал Изорн, вспоминая. — Но нам с трудом удалось спастись. Многие стрелы едва в нас не попали.

— Одна из них сбила с меня шляпу, — сварливо сказал Таузер. — Мою лучшую шляпу!

— Жаль, что не твою лучшую башку, — огрызнулся Айнскалдир.

— Но ведь норны — превосходные стрелки, — продолжал Деорнот, не обращая внимания на перепалку. — А когда кого-то вообще подстрелили?

— Вчера! — воскликнул Изорн, качая головой. — Тебе бы нужно помнить, что Гамвольд умер, а Сангфугол сильно ранен.

— Но Гамвольда не застрелили.

Все повернулись к Джошуа. В голосе принца прозвучала такая сила, что мурашки пробежали по спине Деорнота.

— Гамвольд упал, — сказал принц. — Все, кого мы потеряли, кроме Гамвольда, были убиты землекопами. Деорнот прав. Норны гонятся за нами три дня, целых три дня, и много раз в нас стреляли, но досталось лишь Сангфуголу.

Принц встал, и лицо его оказалось в тени. Он прошелся у костра.

— Но почему? Почему они рискнули выстрелить в него? Мы чем-то их испугали? Что же мы делали? Или мы куда-то шли?..

— Что вы имеете в виду, принц Джошуа? — спросил Изорн.

— Мы повернули на восток, к середине леса.

— Точно! — воскликнул Деорнот, вспоминая. — Мы продвигались на юг вдоль Перехода от Наглимувда. А там мы впервые попытались-повернуть на восток, в чащу леса. Потом, когда арфиста ранили, а Гамвольд упал, мы вернулись назад и снова пошли на юг.

— Нас пасут, — сказал Джошуа медленно. — Как безмозглый скот.

— Но это потому, что мы пытались делать что-то, что им не нравится, — настаивал Деорнот. — Они не дают нам повернуть на восток.

— А мы все еще не знаем почему, — сказал Изорн. — Нас гонят в западню?

— Скорее на бойню, — сказал Айнскалдир. — Они просто хотят расправиться с нами дома. Попировать. Созвать гостей.

Джошуа почти улыбался, когда садился: в свете огня сверкнули зубы.

— Я решил, — сказал он, — отклонить их приглашение.

* * *

За час или два до рассвета отец Стренгьярд потрепал Деорнота по плечу. Деорнот слышал шорох, когда архивариус пробирался к нему, тем не менее прикосновение заставило его вздрогнуть.

— Это я, сир Деорнот, — сказал Стренгьярд торопливо. — Пора мне заступить на вахту.

— Не обязательно. Думаю, я все равно не засну.

— Тогда, может быть, мы сможем… покараулить вместе, если мой разговор не раздражает вас…

Деорнот улыбнулся про себя:

— Конечно нет, отец мой. И не нужно называть меня "сир". Приятно хоть часок провести спокойно — нам за последнее время их так мало выдавалось.

— Хорошо, что мне не нужно караулить одному, — сказал Стренгьярд. — У меня ослабло зрение в том единственном глазу, который еще видит. — Он слегка усмехнулся, как бы извиняясь. — Ничего нет страшнее, чем видеть, как тускнеют буквы в твоей любимой книге.

— Ничего более страшного? — спросил Деорнот мягко.