Глаз бури

– Я взрослый человек, – холодно заметила Софи. – Давно отвечаю сама за себя и сама могу решать, с кем мне дозволено и с кем не дозволено «связываться», если использовать твое выражение. Да, я дружна с Тумановым, и я помогала ему готовить этот бал. Если ты хочешь сейчас почитать мне мораль, увы, я не расположена слушать. Давай тогда сразу распрощаемся…

– Прости, Соня! – Аннет уже взяла себя в руки и лихорадочно пыталась что-то просчитать. Упускать Софи сейчас явно не входило в ее намерения. – Я… я просто была слишком поражена. Конечно, это тебе решать… Но как же Петр Николаевич? Туманов не станет на тебе жениться…

– Господи, Аннет! Что ты себе вообразила? С чего ты взяла, что я собираюсь замуж за Туманова?! Это же бред!

– Конечно, бред! – согласилась Аннет. – Но как же тогда… Ведь вы же с ним…

– Ты спрашиваешь, есть ли между нами любовная связь? – спокойно поинтересовалась Софи. – Отвечаю: нет, не было и не будет. Рассуди сама. Если бы он был моим любовником, неужели я приехала бы к тебе одалживать платье? Поверь, он достаточно богат, чтобы купить для своей возлюбленной целый магазин готового платья или ателье вместе с мастерицами… – Софи вспомнила «шляпниц» и усмехнулась. Усмешка ощутимо горчила.

– Да… – довод произвел на Аннет впечатление, но не прибавил ей разумения ситуации. – Ты все-таки такая странная, Соня, я никогда тебя толком не понимала…

– Да ничего! – Софи махнула рукой. – Зачем тебе? Только голову морочить. Пошли платья смотреть. Так мне билет-то для тебя брать?

– Увы, Соня, нет, – с явным сожалением вздохнула Аннет. – Модест Алексеевич даже из местных сборищ выбирает только самые скучные, да еще те, на которые его Мария Симеоновна тащит. Он ни пойдет ни в каком разе. Да еще к Туманову…

– Аннет! Ну раз в жизни не будь же ханжой! – рассмеялась Софи. – Туда, вот увидишь, из одного интереса половина света сбежится. Тем более, маски… Аукцион будет. Такие пожертвования! Должны же они глянуть… Да и что тебе Модест Алексеевич! Ты еще скажи: маман будет недовольна!

– Нет! – Аннет закусила бесцветную губу и отвернулась. – Это тебе на всех наплевать: что скажут, что подумают… Я так не могу.

– Ну и Бог с тобой! – легко согласилась Софи. Видно было, что предложив сестре посетить бал, и совершив тем положенную любезность, она на самом деле нимало не интересовалась результатом. – Ну, где ж твои наряды? Я, конечно, куда худее тебя, но, думаю, мы с Ольгой сумеем приладить… Ты не волнуйся, мы ничего портить не станем и уберем потом…

Когда-то старшая сестра была значительно крупнее средней. Софи и сейчас оставалась выше и, пожалуй, физически сильнее, так как много ходила пешком и регулярно ездила на лошади. Аннет же, напротив, вела крайне малоподвижный образ жизни и после родов стала не столько толстой, сколько рыхлой. Заниматься хозяйством ей практически не приходилось, так как все обязанности по нему разделили между собой Модест Алексеевич и Наталья Андреевна. Николаша в основном находился на попечении няни и не требовал особенного внимания, Ирен была слишком молчалива, а с младшими братьями (особенно с бойким Сережей) Аннет никогда не была близка.

– Мне двадцать лет, – внезапно сказала Аннет, глядя на себя в высокое зеркало. Софи, отвернувшись, просматривала вешалки с платьями. – Возле моего окна клумба с настурциями и орех. Я их вижу осенью, зимой, весной и летом. Настурции проклевываются из земли, расцветают, потом жухнут, туда же падают листья с ореха, на клумбу выпадает снег… Что ж еще будет?

– Ну, Аннет, голубка, это ж все от тебя зависит, – не оборачиваясь, пробормотала Софи. – Как ты захочешь, так и станет… Не то! Не то! Все – не то! – со злостью, сквозь зубы добавила она и замерла возле раскрытого шкафа, стиснув руки.

Злость Софи готова была выплеснуться через край, превратиться в какое-то действие и лишь ради сестры она сдерживала ее. Софи, любимая дочь и воспитанница Павла Петровича, лучшая подружка «леди» Элен, с самой ранней юности обладала безупречным вкусом и теперь отчетливо понимала простое: в гардеробе бедняжки Аннет не было ни одного платья, которое даже после переделки годилось бы на то, чтобы пойти в нем на новогодний бал в Дом Туманова. Она могла бы преобразовать под себя любую экстравагантность, даже нечто на грани моветона, но… Здесь иное… Все наряды сестры были либо устаревшими и вышедшими из моды, либо просто некрасивыми. Софи намотала на палец жесткую прядь волос и задумалась. Что же делать?