Глаз бури

– Валентина вылечила физические травмы, что до душевных… не знаю. Я все еще не уверен, что люди способны без последствий перенести столкновение с чем-то подобным. Это все же не упыря веслом уработать.

– Веслом? – со смешком воскликнул Энджел, и Бреннон рассказал о встрече брата Луки с мараббеккой.

– Однако теперь перед нами другой вопрос, – вернулся к делу комиссар, когда Редферн перестал хохотать. – Лонгсдейл сказал, что чернокнижник, скорее всего, использовал прыжковый амулет, как Ройзман. Открыл портал черт знает куда.

– Ну, в таком случае его легко отследить.

– Да, но куда он мог сбежать? Я бы на его месте рванул куда-нибудь в Мазандран или Терра Нову. Ну или в порт, откуда можно быстро отплыть на край света.

– С чего вы взяли? – спросил Энджел. – Я как раз уверен, что чернокнижник все еще рядом с Фаренцей. Он просто не сможет вот так бросить провал.

– Почему? – не понял Натан. – Он уже видел в деле и Валентину, и ведьму, так что прекрасно понимает, что по крайней мере для Джен спалить их всех – плюнуть и растереть. Да и инквизиторы его в покое не оставят. Вряд ли ему по силам одолеть не одного консультанта, а трех-четырех.

– Вы кое-чего не улавливаете, – терпеливо ответил пироман, покряхтел и поудобнее устроился в кресле. – Для вас провал на Лиганте не имеет никакой ценности, а вот для чернокнижника – это все равно что бросить груду золота. Много вы знаете людей, способных невозмутимо бросить огромный клад?

– Немного, – со вздохом признал комиссар и поднялся. – Однако если чернокнижник будет отираться рядом и пытаться пролезть к провалу, нам надо поспешить. Хоть я и думаю, что он скорее на пути в дебри Терра Новы, я лучше вернусь в Фаренцу и предупрежу остальных.

Натан взглянул на Маргарет. Она спокойно спала, и он ей позавидовал. Самому комиссару до спокойного сна было как до луны.

Устроившись в кресле около камина в кабинете кардинала, Бреннон с благодарностью принял из рук его преосвященства горячий пирог и кофе и рассказал о том, что сообщил Энджел Редферн, не забыв упомянуть про Молот Гидеона. Саварелли некоторое время хмуро молчал, а потом спросил:

– Если мы эвакуируем всех горожан и вы примените это заклятие, то что будет потом с Фаренцей? Смогут ли жители вернуться?

Комиссар вздохнул:

– Нет. Город будет полностью уничтожен, этот Молот – самое последнее средство. Именно поэтому я хочу как можно скорее найти чернокнижника.

– А если вы воспользуетесь Молотом – он закроет провал навсегда?

– Да.

Кардинал погрузился в тяжкие раздумья.

– Сложно будет убедить людей покинуть город, и уж тем более – если они поймут, что не смогут вернуться. Оставить без дома сто шестьдесят тысяч человек… – Его преосвященство покачал головой: – Дож на такое не пойдет.

– Пусть лучше умрут от чумы или пойдут на прокорм начисти?

– Вы это понимаете, я понимаю, мои люди тоже. Но как вы объясните все дожу и Золотому Совету?

– Н-да, проблемка. – Комиссар потер бородку. – В таком случае нужно ускориться с поисками этого урода. Вы его разглядели?

– Нет, увы. Но видел трех человек – его сообщников. Четвертого сбила моя лодка. Мне это не нравится.

– Еще бы, черт подери! Вероятно, у него есть другие подельники. Ладно. Ваши люди все еще работают на складе?

– Да. Закончат сегодня к ночи, я полагаю. Синьор Лонгсдейл и его… его… – Кардинал запнулся. – Оно тоже там. Ну, это… которое Рейден.

– Джен, – недовольно проворчал Натан. – Она ведьма.

Саварелли поперхнулся пирогом и надолго умолк. Комиссар его не винил – у преосвященства уже которые сутки шло потрясение за потрясением.

– Я, собственно, почему пришел. У нас в департаменте есть полицейский художник, рисует подозреваемых и жертв. Может, у вас тоже такой имеется? Думаю, Джен вполне могла разглядеть чернокнижника – вряд ли ее ослепил свет той стороны.

– Есть такой, – кивнул кардинал, – брат Джованни. Я вызову его и отправлю вместе с вами к складу.

– Хорошо. – Натан утер салфеткой губы и пальцы. – Закончим с портретом – и я верну брата Джованни к вам, а сам отправлюсь в дом Уркиолы – встречать консультантов. Благодарю за пирог. Отличный завтрак.

– Я передам моему повару, – просияв, ответил кардинал. – Еда – то немногое, что сглаживает мою жизнь в этом отвратительном климате.

– Разве вы не отсюда?

– Нет, я родом из Бенедески. Чудесный край апельсинов, вина и оливок. Не хотелось бы, чтоб чума из провала докатилась и до него.

– Не допустим, – процедил комиссар. – Даже если придется взяться за Молот.

Толстенький, кругленький брат Джованни заметно трусил и дрожал все сильнее по мере приближения лодки к остаткам склада. Периметр Лонгсдейла успешно распугивал зевак, но комиссара отдельно расстроило полное равнодушие полиции к произошедшему. Если б такое случилось в Блэкуите, то на месте преступления оказались бы и лично Бройд, и его зам, и весь комиссарский состав департамента, не говоря уже о рядовых полицейских.

– Порядочки у вас тут, – проворчал Натан. – Почему полиция не работает как надо?

– А как надо? – робко спросил брат Джованни. Он прижимал к груди сумку с карандашами и бумагой и опасливо озирался по сторонам.