Глаз бури

На этот раз Редферн сам вскрикнул так пронзительно, словно это в него вонзили раскаленный прут. Маргарет на миг смогла расслабиться и тут же опять сжалась; снова и снова, будто ее тело пыталось вытолкнуть его. Но через несколько секунд боль притупилась, и теперь внутри растекалось щекочущее тепло. Она осторожно шевельнулась, чтобы найти положение, при котором боль станет еще меньше, а тепло – сильнее. Энджел приподнялся на локтях и подался немного назад.

– Расслабьтесь, – пробормотал он и слабо толкнулся вперед. От движения внутри боль снова усилилась, но тепло перетекло в настоящий жар. Холодный обруч вокруг сердца лопнул, и девушка наконец-то вздохнула полной грудью.

Энджел двигался все быстрее, и к его дыханию примешались стоны. У Маргарет закружилась голова – казалось, что пол покачивается в такт толчкам, ощущения спутались, и вдруг боль на миг исчезла за короткой вспышкой острого, мучительного удовольствия. Маргарет пронзительно вскрикнула и обессиленно вытянулась на ковре.

Она наконец почувствовала стекающий по коже пот, давящий валик скомканных юбок, липнущий к телу ворс ковра. Энджел на миг замер вместе с ней, хрипло вскрикнул, и ее изнутри затопило чем-то вязким и горячим.

Наставник соскользнул на ковер рядом, дернув вниз юбки Маргарет. Некоторое время они лежали молча. Грудь Редферна тяжело поднималась и опадала, короткие темные завитки на ней слиплись от пота. Маргарет прикрыла глаза. Теперь она согрелась и ощущала себя по-человечески теплой и уставшей. Цепь затаилась… пока что.

– Простите, – пробормотал Энджел. – Я вел себя как животное.

Он коснулся ее груди, и Маргарет резко сказала:

– И что, хотите продолжить?

Редферн отодвинулся. Маргарет приподнялась на локте и провела пальцем от ямки между его ключицами по груди, по ложбинке меж ребер к животу.

– Простите, – повторил Энджел. – Позвольте я взгляну.

– На что это вы собрались смотреть?! – рявкнула Маргарет и сжала ноги. Внутри стало больней, и она закусила губу.

– Если я повредил…

– Если вы там что-то повредили, я тем более обойдусь без того, чтобы вы туда смотрели! – яростно уверила его мисс Шеридан, заливаясь краской. Она отползла от него, одернула юбки и запахнулась в остатки блузки. Энджел, впрочем, выглядел не лучше – оставшиеся лохмотья одежды прикрывали россыпь синяков, ссадин и царапин. Хотя она же ничего не делала… почти не трогала…

– С вами опасно иметь дело, – заметил наставник. – Особенно когда вы себя не контролируете. Не каждый рискнул бы. – Он выразительно взглянул на юбки Маргарет.

– Вы еще скажите, что отважно совершили истинный подвиг!

– Ну, подвиг или нет, – сказал Энджел, осматривая себя, – нам обоим стоит окунуться в озеро.

Маргарет села и тут же ощутила все последствия. Она не смогла подавить болезненный вздох, и Энджел снова придвинулся к ней.

– Я обещал вам, что так не будет, – сказал он. – Простите, я не хотел…

– Что уж там, – поморщилась мисс Шеридан, – что получилось, то и получилось.

Редферн щелкнул пальцами, и ему в руки упала пара пледов. В один он завернул Маргарет, в другой закутался сам, обернув его на манер древней тоги.

– Позвольте мне, – мягко попросил Энджел. – Пожалуйста.

Маргарет кивнула. Редферн подхватил ее на руки и поднялся. Мисс Шеридан со вздохом склонила голову ему на грудь. Определенно, в этом было и что-то приятное… секунды две.

– Надеюсь, озеро не вернет все совсем как было, – пробормотала Маргарет. – Я не хочу еще раз все по новой.

Энджел хмыкнул:

– Между прочим, последователи пророка в халифате верят, что в раю их ждет по семьдесят гурий и каждая на следующее утро снова будет девственницей.

– Гнусные женоненавистники! – вздрогнула Маргарет. – Надеюсь, вы не разделяете их взглядов?

– Даже без обновляющейся девственности вы ничуть не хуже прекраснейшей из гурий, – уверил ее Энджел и направился из кабинета в спальню, чтобы добраться до озера через свою ванную, пока Маргарет размышляла, сделал ли он ей комплимент или просто ляпнул, не подумав.

– Они закрыли портал на ту сторону? – спросила мисс Шеридан, решив отложить выяснение вопроса насчет гурий на потом.

– Да. И на удивление все уцелели.

– Не все. Мистер Лонгсдейл и его пес выглядели хуже мертвых, когда дядя и кардинал вынесли их из церкви.

– Не беспокойтесь, – беспечно отозвался Энджел. – Это же консультант и его фамилиар. С ними ничего не случится.

Бреннон положил руку на грудь Лонгсдейла и спустя минуту ощутил долгий, протяжный удар сердца, а сразу за ним – слабый неглубокий вздох. Комиссар защелкнул крышечку часов и сухо сказал:

– Он не умер.

Пес неподвижно лежал на кушетке, придвинутой к кровати Лонгсдейла, и не дышал. Но шкура зверя оставалась теплой.

– Однако он и не шив, – произнесла мисс Эттингер. – Понимаете?

– Он жив, – упрямо ответил Натан. Часы больно врезались в ладонь, и он сунул их в карман.

– Но мы не мошем гарантировать, што в результате такого мошного облушения он остался прешним, – мягко заметила консультантка. – Ви понимаете?

– Нет, – буркнул Бреннон. – Не понимаю. Намекайте потоньше, чтоб я и дальше не понимал, к чему вы клоните.