Глаз бури

– Пробовали, – вздохнул консультант, – но на нас оно очень плохо срабатывает. Мы получили три разных результата – что Уркиола жив, мертв и находится в пограничном состоянии.

– Это неудивительно, – проронила Валентина. – Такие чары предназначены для людей, а не для двуединых сущностей.

– Для каких? – удивленно воскликнула Маргарет. Энджел прикусил губу, и Натан сразу понял, что об этой особенности пироман девчонке не рассказывал.

– Двуединых, дитя. Сущности, разделенные надвое.

– Что? – растерянно выдавил Лонгсдейл; Джен поднялась и отступила от него, словно это было заразно. – О чем вы говорите?.. Я же… я никогда… – Он вдруг опустил голову и коснулся груди, будто почувствовал присутствие того, другого. Бреннон отвел взгляд, и тут вивене невозмутимо осведомилась:

– Кстати, а каким образом такое количество двуединых сущностей, то есть консультантов, вообще появилось на свет?

Энджел крепко сжал подлокотники кресла и процедил:

– Вам непременно надо выяснить это сейчас?

– Уж пора бы, – заметил Бреннон. – Уркиола пропал с концами, и, скорее всего, за убийствами девочек стоит очередной чернокнижник. Вполне возможно, что он решил пойти путем Ройзмана и похитить консультанта, чтобы выяснить, как же он функционирует. А смерть девочек была только приманкой.

– А что, вполне логично! – встрепенулась ведьма. – Не один же Ройзман такой умный. Уркиола мог сообразить, к чему дело идет, вызвал своих, чтобы заловить гада, но опоздал и попался.

– А потому хотелось бы знать, что может этот чернокнижник обнаружить в консультанте, – сухо добавил комиссар. Лонгсдейл все еще потерянно молчал. Маргарет с трудом отвела от него взгляд и посмотрела на Редферна.

– Вы знали? – спросила она. Тот кивнул, не глядя на девушку. – Знали – и все это время молчали?

– Но никто и не спрашивал, – тихо сказал Энджел. – Впрочем, вы бы сами могли понять – какой смысл в охотнике, который может умереть?

Лонгсдейл вздрогнул и наконец поднял на него глаза.

– Почему? – спросил он. – Почему я не могу умереть?

Редферн молчал, не глядя на консультанта.

– Двуединая сущность, – сказала Валентина, – это сущность, разделенная между двумя воплощениями. Пес и его консультант – по сути одно. Одно целое.

– Да, – сквозь зубы бросил Энджел. – Это и есть суть процесса.

– Которую хотел выдавить из вас Ройзман? – уточнил комиссар.

– Он все равно был слишком туп, чтобы понять ответ.

– Пес и его консультант… – прошептала Маргарет. – Не консультант и его пес… Что вы имели в виду? – гневно воскликнула она, повернувшись к Валентине. – Вы намерено так сказали, значит, вы уже знаете!

– Я догадалась давно, – невозмутимо произнесла вивене. – Это не пес, а фамилиар – бессмертный дух, ставший вместилищем для человеческой души.

– Так он… – Маргарет запнулась; сердце Натана снова сжалось. Он так и не смог примириться с этим знанием. – Так, выходит, он провел в собаке шестьдесят лет? Энджел!

Пироман отвернулся от нее и пробормотал:

– Душа и тело живого существа крепко связаны. Когда наступает смерть, то душа покидает тело. Однако если душу извлечь, оставив не разорванной связь с телом, то смерть не наступит.

Даже комиссару потребовалась минута или две, дабы в полной мере осознать, ЧТО сейчас сказал Редферн.

– Поэтому консультант не сможет умереть, – отрывисто продолжил Энджел. – Во время процесса душу извлекают, сохраняя связь с телом, и помещают ее в бессмертный сосуд, фамилиар. Тело же проходит трансформации. Они позволяют организму регенерировать, то есть самовосстанавливаться после любых ранений, и не стареть.

– О боже, – прошептал Бреннон. Он бы никогда, даже в самом страшном бреду, не смог бы даже смутно представить, как же создают консультантов на самом деле.

– Изменить ничего нельзя, – заключил Энджел. – Процесс необратим.

– Все эти шестьдесят лет тот человек, живой, все понимающий, осознающий, провел внутри пса? – выдохнула Маргарет. – И будет находиться в нем вечно, потому что… потому…

Лонгсдейл поднялся и стремительно вышел из комнаты. Девушка подалась вперед, будто хотела выбежать из зеркала следом за ним.

– Одновременно неживые и немертвые, – холодно пояснила Валентина. – Почти мертвое тело и заточенная в сосуде душа. Вот почему они не могут находиться далеко друг от друга слишком долго. Связь очень хрупка, и если консультанта разлучить с фамилиаром, то наступит смерть.

Редферн облизнул губы.

– Не совсем. Консультант впадет в длительную кому. Как вампир в крестьянских сказках. Так что… если фамилиар Уркиолы вдали от него, то сам консультант – практически спящий труп.

– Почему вы молчали?! – с упреком вскричала Маргарет. – Как вы могли столько времени это от них скрывать?

– Ну вот теперь не скрываю, – устало ответил Энджел. – И что? Кому от этого стало легче? Лонгсдейлу? Даже у консультантов, хоть они почти нелюди, есть человеческие чувства. Я не хотел… чтобы они помнили. Ведь они никогда не станут такими, как были. Не станут снова людьми.