Глаз дракона

Драконье гудение – Клиссер называл его предродовой колыбельной – достигло почти невыносимого уровня, когда треснула скорлупа первого яйца. Зрители, как обычно, волновались, прыгали, плакали, пели вместе с драконами. Но как только началось Рождение, и они, и драконы успокоились.

И – покатилось. Треснули одновременно три яйца, осыпав осколками соседние, те тоже треснули. К'вин насчитал девять драконов, из них шесть зеленых, и решил, что выйдет-таки не треть, а половина.

Дракончики в этот момент казались настолько опасными, с такой яростью выбирались из заточения, что ближайшие кандидаты торопливо попятились. Два зеленых направились к выросшей в Вейре Джули, но белокурая девочка из Исты, уже отмеченная в Вейре за сообразительность, заступила дорогу одному из них, и оба дракончика благополучно прошли Запечатление. Еще трое зеленых выбрали мальчиков, которые в своих холдах проявляли гомосексуальные склонности. Оставшаяся зеленая, выбравшись из скорлупы, стояла, вертя головой во все стороны, и жалко пищала.

Т'дам подозвал остальных девочек, чтобы те сосредоточились на ней. Черноволосая девочка из Исты подошла поближе, и тут же зеленый дракончик, весело вереща, быстро преодолел разделявшее их расстояние.

К'вин проглотил комок в горле – это мгновение узнавания всегда возвращало его к тому потрясению, которое он испытал от Запечатления Чарант'а. И – невероятный восторг единения с этим любящим его существом, осознание, что они – одно неразделимое целое, одно сердце, один ум, одна душа.

«Но разве не так?» – спросил Чарант', и в его смятенном тоне всадник ощутил то же восторженное воспоминание. Несмотря на то что Чарант' вместе с остальными драконами сидел на кромке кратера, К'вин «услышал» его вздох.

Зулайя улыбнулась К'вину, понимая, что творится у него в душе. По лицу ее струились слезы.

К'вин рассеянно подумал, что блестящий бок Меранат'ы за спиной Зулайи служит прекрасным фоном для ее нового платья. Красное на золотом.

Треснуло еще около десятка яиц, и резкие вопли голодных дракончиков эхом прокатились по площадке. Как только новорожденный дракончик находил свою пару, истошный вопль сменялся тихим мелодичным гудением, которое быстро переходило в голодный жалобный плач, пронзавший душу не менее остро, чем первый плач одиночества новорожденного. У К'вина при этом от ощущения голода всегда сводило желудок.

«Хор Рождения, – подумал К'вин, – неповторим». И хорошо – человеческий слух не способен выносить какофонию такой мощности, разве что в течение короткого времени. Он всегда чувствовал себя к концу Рождения немного оглохшим, по крайней мере уши болели.

Внезапно в мелодию Рождения врезался посторонний звук – какой-то спор и шум прямо у входа на площадку. К'вин попытался разглядеть, что там творится, но увидел, что Т'дам уже пошел на шум, и снова вернулся к происходящему на площадке. Последними вылупились два коричневых и один зеленый. Над зеленым склонились два мальчика, в их лицах читалось отчаяние. Зеленый внезапно резко отвернулся от них и решительно заковылял через песчаную площадку к девочке, которая только что вошла. К'вин удивился. Ведь девочек было Пять, не так ли? Не то чтобы он не был рад увидеть здесь еще одну, особенно если как раз она и была нужна маленькой зеленой – дракончик даже оттолкнул парнишку, который пытался было заступить ему дорогу.

И тут на площадку с разъяренным видом выскочили трое мужчин. Т'дам безуспешно пытался помешать им подойти к только что Запечатленной зеленой паре.

– Дебра! – взревел первый мужчина, хватая девочку и отрывая ее от дракончика.

«Первая ошибка», – подумал К'вин, мчась по песку, чтобы предотвратить катастрофу. Чтоб их всех! Почему они позволили себе такую резкость и грубость! Рождение – это же священнодействие!

Прежде чем К'вин успел подбежать, зеленая среагировала на попытку отнять у нее ее избранницу. Она чуть попятилась, хотя еще нестойко держалась на задних лапах, вытянула вперед короткие передние лапки, выпустила когти и бросилась на мужчину.

К'вин увидел его ужас – и страх девочки. Дракон повалил мужчину и широко раскрыл пасть, собираясь откусить ему голову.

Т'дам, который был ближе, бросился на помощь. Девочка, Дебра, тоже пыталась оттащить разъяренного дракона прочь от жертвы.

– Папа, папа! Морат'а, оставь его, он больше не тронет меня, я же теперь всадница, Морат'а, ты меня слышишь?

Хотя К'вин очень боялся, что зеленая покалечит мужчину, он чуть не рассмеялся, осознав, как властно говорит эта кроха. Девочка инстинктивно вела себя совершенно правильно. Неудивительно, что ее отметили во время Поиска… и, похоже, ее холд расположен где-то неподалеку.

К'вин помогал Дебре, пока Т'дам оттаскивал упавшего мужчину подальше от дракончика. Потом пострадавшего подхватили его спутники, а Морат'а пронзительно вопила и рвалась атаковать снова.

«Он хочет причинить тебе зло. Он уведет тебя. Ты моя, а я твоя, и никто между нами не встанет!» – излучала Морат'а с такой яростью, что ее слышали все всадники.