Глаз дракона

— Мадам Хейес. Это мадам Хейес у телефона?

— Да. Кто вы?

Снова тишина. Долгая, насыщенная, сочащаяся ожиданием.

— Ваш сын, Бобби Хейес. Я знал его, мы были друзьями. — Имя, звучащее из уст того, кто тоже его знал; будто Бобби снова дышит. Слова бросают Барбару на постель. Она задаёт вопросы, но голос будто принадлежит другому человеку.

— Кто вы? Откуда вы знали Бобби?

— Телефоны, их могут прослушивать. Лучше я не буду называть своего имени.

— Конечно, конечно, понимаю. Но откуда вы его знали?

Его голос становится ещё тише. Барбара вжимает трубку в ухо, вслушиваясь до звона.

— Университет, Фудань. Я студент. Бобби, ваш сын… мы были друзьями. Он угощал меня сигаретами, Мальборо. Подарил мне бейсболку Лос-Анджелес Рейдерс.

Она зажмуривается, так сильно, что болят глаза. Вспоминает бейсболки Рейдерс. Серебро на чёрном. Бобби вечно носил эти бейсболки. Конечно, только тот, кто знал Бобби, может знать, что тот курил; знать про эти бейсболки.

— Откуда вы узнали, что я в Шанхае… и где меня искать?

— Вы же сегодня были в университете? Я видел, как вы проходили мимо аудитории, где я слушал лекцию. Вы так похожи на Бобби…

Труп кошки перевёрнут.

Ах ты сукин сын. Так я была приманкой. Он не просто так водил меня по Фудань. Это был его план. Показать меня всему миру.

— …я знал, что вы остановитесь в отеле, где жил Бобби. Цзин Цзян. Мы в шутку называли его боббиным отелем. Комната 201, его комната, так? Сколько он там прожил. Вполне мог на эти деньги купить себе квартиру. Вы знали?

— Да. Да, я знала.

Она чувствует, как кровь толчками несётся через сердце. Столько вопросов толпится в голове, хочется получить так много ответов. Честных.

— Вы знаете, что мой сын мёртв?

В трубке нет слов, пауза наполняется лишь сдавленным дыханием и отдалёнными голосами чужих разговоров.

— Мёртв?

Он всхлипывает. Такая откровенность, такая прямота потрясает.

— Его вытащили из реки. Его убили.

— Я не знал. Простите. Простите. Мы были друзьями, а я не знал.

Плач утихает, его прилив идёт на убыль, сменяется глубоким колодцем злости.

— Бобби долго не появлялся в университете, это так непривычно. Когда он пропал, с нами убедительно поговорили, предупредили… «ни с кем не говорите про американского парня. Его не было в Фудане. Он никогда не появлялся в Фудане…»

Он прерывается, чтобы высморкаться. Барбара считает секунды.

— …ещё вчера Бобби учился в Фудане, а на следующий день его уже никогда и не было. Но это нэй-бу, о таком не говорят. Всё, чем жил ваш сын, мой друг, стало теперь секретом. Такая ситуация может означать лаодун гайчжао. На западе вы о таком не слышали. В Китае эти слова не произносят; лао гай, «исправление трудом», лао цзяо, «перевоспитание трудом». Много, много людей погибает.

Барбара уже вскочила на ноги; носится по комнате, чтобы унять злость. Свинчивает крышку с бутылки бренди, наливает на два пальца в толстый стакан, налив лужу на стол. Резко выпивает. Эффект появляется немедленно, сосредоточившись подо лбом.

— Кто предупреждал вас, чтобы вы не говорили о Бобби?

— Людей я не знаю. Они были не из нашего университета. Но если даже не знаешь лиц, это не значит, что ты не опознал угрозу…

Она понимает. Молчание — единственное, чем она может ответить ему.

— …мадам Хейес, я бы хотел встретиться с вами. Отдать вам бейсболку Рейдерс, которую подарил мне Бобби. Ваш сын бы одобрил, я знаю.

— Да, Бобби точно одобрил бы. Я тоже знаю.

— Но в отель Цзин Цзян придти я не могу, вы же понимаете? Хорошо бы нам встретиться на улице. Например на углу Маоминьаньлу и Шаньсилу. Наверно, в чайном магазине нам будет удобно. За час вы успеете собраться, мадам Хейес?

— Да, за час вполне успею. Договорились. Вы не против, если со мной придёт детектив БОБ из отдела расследований убийств, он занимается убийством Бобби? Он хороший человек. Старший следователь. Ему можно верить.

В голосе звонившего слышен надлом. Злости нет. Один страх. Неразбавленный, настоящий.

— Нет. Не надо БОБ. Никому из них нельзя верить. Я знаю…

Голос его умолкает, он берёт себя в руки. На этот раз мягче, пытается успокоить её.

— …не надо детективов, мадам Хейес, но если захотите, приводите с собой девушку Бобби. Я хотел бы выразить ей соболезнования.

Стакан выскальзывает из пальцев Барбары, она слышит звон как издалека, мысли её заняты полумесяцами ярко-алых обрезков ногтей.

— Девушка? Бобби мне о ней не говорил.

Звонящий умолкает на некоторое время. Слова его как вздох с самых высоких ветвей дерева.

— Но мадам Хейес, вы разве не знали? Ваш сын, Бобби, он готовился стать отцом. Его девушка была беременна.

Супермаркет, притаившийся в тени Цзин Цзян, раздулся от дорогих деликатесов со всего мира. Но запаха еды нет… только блеск упаковок.

— У вас есть шоколад Cadbury, вроде бы английский?

— Есть, мадам.

— Дайте, пожалуйста, на все деньги.