Глаз дракона

Стальные внутренности кабины Чайк Чжи-8 заледенели. Любая поверхность жалит пальцы. Барбара сидит, скукожившись, руки запрятаны в рукава. Проверка приборов закончена, три человека экипажа делят содержимое большой коробки, которую Яобань притащил на борт. Убедительно твёрдые блоки Мальборо и «Старый добрый напиток юга»… бутылки «Сазерн Комфорт».

— Ты сказал, две тысячи сигарет и десять бутылок. — Пилот кажется невозможно молодым, отращивает усы, чтобы казаться чуть взрослее. Растут не волосы — клочья пуха, как мох на продуваемой вершине. Попытка явно не удалась. Яобань ухмыляется, перехватывает взгляд пилота. Надо быть тупым или очень смелым, чтобы агрессивно отвечать на эту улыбку.

— Половина сейчас, половина, когда мы будем в Хунцяо.

Пилот распихивает коробки и бутылки, даёт зажигание и запускает три турбодвигателя Чанчжо W26. Яобань выходит из кабины экипажа, продолжая ухмыляться. Белые султанчики дыхания летят ему за плечо; он пристёгивается, подмигивает Пиао.

— Неправду говорят, что пилоты умеют считать.

Под их смех Чжи-8 движется вперёд, взмалывая небо. Пилот смотрит через плечо, приглаживает усы.

— Мудаки полицейские, — шепчет он, направляя Чжи-8 на юговосток, к снежным полям.

Белый целует белое.

Чжи-8 — единственный подвижный объект в поле зрения, небо сливается с землёй. Горизонта нет. Привязаться к местности невозможно.

Пилот закуривает очередную «Мальборо». Сладкий табак. Его вкус, аромат… имбирь, холодный кофе и чизкейк. Закрывает глаза за поляроидными линзами. Руки его свободны от руля, не нужны ни для чего… автопилот Дун Фан К18 стал его пальцами на кнопках, а его глаза сейчас оценивают маршрут полёта. Пиао бросает карту на колени пилоту.

— Вот эти места меня интересуют.

Тот снимает очки, косится. Глаза его, два узла, завязанных на струне.

— Далеко. Там ничего нет.

— Ничего?

— Ну, одна гостиница, три-четыре частных чжао-дай-со лыжных баз, плюс новые фермы рядом с дорогой Шанхай-Яньшоу. Больше ничего…

Пилот кидает взгляд на Барбару.

— …туристов там точно нет. Эта территория закрыта для вайго-жэнь.

Барбара глубоко затягивается, возвращает пилоту его взгляд. Сохраняя спокойствие, тот выключает автопилот, и Чжи-8 тут же кренится.

— Вот гостиница, до неё триста пятьдесят.

Он указывает на большой чёрный шрам, стоящий в стороне; направляет машину ниже, быстрее, прямо на него… снежная мука яростно танцует. Комплекс зданий напоминает старшему следователю о струпе на бледной детской коленке.

— Здание, которое я ищу, должно стоять минимум в километре от дорог. Деревянные дома. Несколько хозяйственных построек, но без животных…

Снега нет. Слишком холодно. Снега не было целую неделю. Так хотелось чуть-чуть удачи; вот она. Небо светлеет, сталь меняет цвет на синий. Скоро рассвет. Внимание Пиао возвращается к лицу пилота.

— …сейчас холодно, во всех домах жгут огонь, из труб поднимается дым. То здание, которое я ищу, над ним дыма не будет. Неделю не было снега. Ко всем домам прокопаны или протоптаны дорожки. Перед нашим домом её не будет.

Пилот качает головой, аккуратно надевает очки.

— Иголка в стогу. Но это ваше время. Ваши «Мальборо». Ваш «Сазерн Комфорт». Только уж постарайтесь, чтобы оставшееся количество было на месте, когда мы приземлимся в аэропорту Хунцяо.

В округе Шанчжи и округе Яньшоу снег лежит подолгу. С ноября по апрель снежный сезон в разгаре. Снегоходы стоят у каждой двери. Дым вьётся из каждой трубы.

Три часа поисков… но едва его увидев, он его узнаёт. Дом торчит в бескрайнем поле нетронутого снега. Широкое, ослепительно яркое одеяло подоткнуто под самые окна, лежит на крыше, почти заровняв дом с землёй. Дыма над трубой нет. Ни следов, ни снегохода перед дверью. Ещё пара снегопадов, и от фермы останется лишь заснеженный холмик, до самого конца мая. Слишком поздно. Слишком поздно.