Глаз дракона

— …но как минимум мы теперь можем доказать, что кто-то прикрывает это дело. Что Бобби был здесь, в Китае, и что кто-то высокопоставленный бережёт жопы убийц. Есть инспектор, о котором говорил Чиэ, тот, что дважды разговаривал с Бобби. Он может всё подтвердить. Мы должны взять у него показания. И это ведомство Чиэ выдавало Бобби разрешение на работу в раскопках. Где-нибудь должны остаться бумаги. Есть ещё кроссовки Бобби и кровь в доме в Харбине… тесты, которые ты провёл, уже показали, что она принадлежит Бобби…

Далеко по коридору слышатся шаги. Открывается дверь. Закрывается дверь.

— …мы должны всё это собрать. Показать им. Теперь они поймут, правда?

Он хочет сдержать её, но чувствует, как сильно отстал. Дистанция, измеренная в мраморных плитках, растёт между ними.

— Барбара, использовать информацию, которую мы получили сегодня, невозможно…

Слова выскальзывают у него изо рта. Слова, сказанные ему раньше. Он чувствует себя глашатаем. Всего лишь вестником.

— Да что тут творится? Мы же искали именно такие сведения, правда… правда?

Снаружи всё затянули облака. Серый свет льётся в окна. Он ничего не говорит.

— Господи… скажи, что ты не это имел в виду. Скажи, что мы можем использовать эти показания…

Пиао говорит, будто сам себе.

— Я сглупил. Мне надо было сразу понять. Когда директор сказал, что отчёта, который лежит на столе, не существует. Что ты никогда не была на этой встрече. Что его слова останутся между ним и мной. Мне надо было сразу понять. Он же говорил, а я не слушал. Они убили цыплёнка, чтобы испугать обезьяну. Это предупреждение. Простое предупреждение…

Он пытается избегать её взгляда.

— …я сказал директору ровно то же самое, что ты мне сейчас, и он мне объяснил. Ему дали прямое распоряжение остановить это расследование, отозвать команду из домика на снежном поле. Все материальные доказательства, относящиеся к этому делу, будут закрыты и положены в архивы ведомства. Всем материалам официально запрещено покидать здание Бюро Сохранения Культурных Ценностей.

Она грубо обходит его.

— Они понимают, что делают? Они снова убивают Бобби, во второй раз.

— Директор Чиэ попытался отследить происхождение приказа. Оказалось, что это невозможно. Чиэ говорит, что он идёт сверху, с самого-самого верху, с «подножья лестницы»…

Барбара идёт к дверям. Старший следователь движется следом, стараясь, чтобы ботинки ступали бесшумно. В этой тишине его извинение.

— …он рассказал мне про дом в Яншоу. Его приказали сравнять с землёй. Команда директора Чиэ сожгла его. Ничего не осталось. Последнее, что он сказал мне, когда я уже выходил из комнаты, чтобы я передавал матери его самое глубокое почтение.

Единственное пятно в белой вселенной. Дымящиеся угли на расплавленном снегу. Дура, дура… и всё, о чём она может думать, это о втором кроссовке Бобби, который остался там.

Они едут в машине, день медленно гаснет. Он отвозит Барбару в отель. Провожает до комнаты. Не осмеливается дотронуться до неё. И не дотронуться тоже не смеет. Ему надо убрать дистанцию между ними, но он не знает, как. Она медленно открывает дверь, медленно закрывает. Она остаётся… он медленно идёт домой… с неба сыплет дождь.

Глава 22

Доля руководителя подобна ветру; доля маленького человека подобна траве.
Когда дует ветер, трава может лишь прогибаться…

Представим Китай гигантским лестничным пролётом. Каждый человек знает только то, что находится на его ступеньке. Всю лестницу целиком, от подножия до вершины, не видит никто… она слишком велика. Ступеньки начинаются с запутанной системы классов и рангов, где места раздаются Партией. Сначала идут двенадцать миллионов членов партии, двадцать два различных класса. На нижнем уровне находятся обычные конторские работники. Начальники отделов, руководители направлений… классы с четырнадцатого по восемнадцатый. Руководители Бюро… класс тринадцатый. Заместители министров… класс восьмой. Губернаторы городов и провинций… классы четвёртый и пятый. Над ними уже начинаются облака, скрывающие головокружительную вершину пика.

И зарплаты, каждый класс получает соответствующую зарплату. Восемьдесят юаней в месяц для двадцать четвёртого класса. Триста восемьдесят юаней в месяц для тринадцатого класса. Пятьсот шестьдесят юаней в месяц для восьмого класса.

В БОБ есть своя система классов. Посмотрите на кресло начальника, оно сразу скажет, к какому классу он принадлежит. Кожаное директорское кресло? Тогда он находится выше тринадцатого. Кресло, обитое бархатом? Тогда он является сотрудником между тринадцатым и шестнадцатым классами. Если он — сотрудник седьмого класса, у него будет деревянное кресло с подушкой. Ещё ниже будет простое деревянное кресло без подушки.

Сословие, но не класс… лестница, построенная из теней.