Глаз Эрлика

- Да, - вздохнула женщина. - И впрямь Эрлик побери... Глаз Эрлика... и он в руках того, кто бежал из Замбулы десять лет назад. Его называли магом, этого Хизарра Зула; ты знаешь, Карамек, зачем такому понадобился бы амулет нашего повелителя?

- Платят нам хорошо, и треть платы уже у нас в кошельках. Кончай пытать нашу удачу, Испарана. Мы сможем год прожить на то, что получим, вернув амулет в Замбулу, - и хорошо пожить! Довольно и того, что Глаз Эрлика принадлежит нашему хану. Он был похищен старым врагом и должен быть возвращен. Ты ведь видела, как хан нервничал!

- Карамек! Неужели ты даже не знаешь? - поразилась эта Испарана, в голосе ее назревало недоверие. - Неужели ты вообще не задавал никаких вопросов?

- Наша задача - снова похитить его, - разъяснил с преувеличенным терпением Карамек. - Ничего иного нам знать не нужно.

- Ну так послушай же, мой глупенький порывистый Карамек! Ханский Глаз Эрлика священен для него и настроен лично на него с помощью колдовства: посредством его хана можно заставить подчиниться или убить.

- Борода Эрлика! Неудивительно, что он хочет вернуть его!

"Неудивительно, - подумал Конан. - И, надо думать, хан Замбулы... по-моему, после сегодняшней ночи в Аренджуне для меня станет чуточку жарковато... Можно попробовать поискать милости у правителя Замбулы!"

- И подумай еще, Карамек, - говорила по-прежнему с нажимом в голосе Испарана, как умная взрослая дама, поучающая порывистого мальчика. - Если хана заставят подчиняться или убьют, то трон Замбулы достанется отнюдь не его сыну Джангиру, а кому-нибудь другому. И этим другим будет Балад! А...

- Балад! Клянусь Йогом Повелителем Пустых Обиталищ! Это было бы катастрофой!

"Катастрофой будет, - размышлял киммериец, пытаясь устроиться поудобнее, - только если помогать в этом деле правителю Замбулы примется пара замбулийцев, а не великолепный вор из Киммерии!" И потому он внимательно слушал, пока заговорщики составляли план. Нервничая, говорили они о жутких охранниках Хизарра Зула, настоящих зомби, не думавших ни о чем, кроме защиты владений своего хозяина и убийства всех сунувшихся туда. Карамек и Испарана полагали, что имелись и другие средства защиты; ведь этого Зула выгнали из Замбулы десять лет назад за темное колдовство.

- Значит, через две ночи, клянусь бородой Эрлика, - решила Испарана. Когда зайдет луна и небо будет темным, как сердце Хизарра Зула!

Конан, по-волчьи скалясь, уже составляя собственные планы, поднялся и крадучись отправился через крышу. Он перепрыгнул на другую крышу, а оттуда на землю и, миновав темные переулки, вскоре исчез в Болоте.

"Через две ночи, да, - размышлял он. - Но завтра... этот ценный амулет украду я! И правитель Замбулы должен будет заплатить, и хорошо заплатить за свой Глаз Эрлика, если захочет передать трон своему любимому сыночку!"

Пробираясь в ночи, улыбаясь и строя планы, он так и не дослушал разговор замбулийцев.

- Через две ночи, да? - переспросил Карамек. - Нет, нет, Испарана, тебе лучше заниматься тем, что ты умеешь лучше всего! Ты забываешь, что через две ночи наступит Ночь Иштар, которой поклоняется царица... и время Деркето! На улицах будет полно людей с факелами, и Хизарр Зул наверняка будет держаться поближе к этому своему дому-дворцу. Нет, мы заберем амулет из его сундуков завтра ночью!

Глава 2

В ДОМЕ ХИЗАРРА ЗУЛА

На улицах Аренджуна толпилось много людей из разных стран. Они растекались многоцветной рекой среди храмов и более темных владений мириад странных богов Заморы. Некоторые занимались или пытались заниматься торговлей, честной и не очень законной. Некоторые шпионили для того или иного жреца или обеспокоенной аристократки, иностранного правителя, жреца или честолюбивого мелкого барона. Некоторые назначали тайные встречи для себя или своих хозяев и хозяек. Многие сплетничали, и потому рыночная площадь Аренджуна гудела, как огромный пчелиный улей. Среди тем фигурировал и царь Заморы, пристрастившийся к пьянству во время правления Яры - жреца, погибшего под обломками неожиданно рухнувшей Слоновьей Башни. Пил он много... Теперь никто не был уверен, кто же на самом деле правит Заморой и кого в Аренджуне не следовало раздражать; по крайней мере, когда все знали, что Яра - это сила и власть, они знали, кого остерегаться.

Многие в Аренджуне разгуливали без дела, наблюдая, задавая небрежные вопросы, обдумывая, разведывая. Они замышляли кражи, и среди них был и Конан.

Сегодня он не носил никакого красивого плаща, исчезла и его трижды порванная туника из голубого шелка. Поскольку расшитую золотом кайму можно было нашить на другую одежду, она принесла киммерийцу немного денег. А небрежные вопросы и наблюдения сообщили ему о Хизарре Зуле немногим больше того, что он подслушал прошлой ночью.