Глаз филина

Ему ничего не оставалось, как подчиниться. Если откажется, ведьма сразу все поймет, а так, может, еще и не разгадает... Она несколько мгновений молча смотрела на него.

-- Ты следил вчера за мной! Я все вижу, не пытайся лгать.

-- Ну, если вы твердо решили, что следил...

-- Еще и дерзишь, щенок? Я тебе разонравилась или ты приревновал меня к Повелителю?

-- Леди вашего возраста пора бы успокоиться и перестать думать о мужчинах, -- он чувствовал себя загнанным в угол, а в таких ситуациях на него находили злость и мрачное безразличие.-- Неужели вы сестра отчима? Скорее мать или даже бабушка.

Она расхохоталась.

-- Я его прабабка. И он знает. Кстати, тебя в замке так долго терпят только по моей просьбе. Ты мне понравился тогда, на свадьбе. Надутый совенок, так и зыркал из угла, -- она снова мило улыбалась. -- Останемся друзьями, мальчик. Раздевайся, и ты никогда не пожалеешь об этой ночи.

-- Нет, спасибо, моя леди. Вы же не хотите, чтобы я сблевал вам на грудь?

Ее лицо перекосилось от гнева и на миг за прекрасными чертами проглянула кошмарная старуха.

-- Значит, я недостаточно хороша для юного красавчика? -- в ее голосе звучала ярость уязвленной женщины, которой посмели пренебречь, не привыкшей к подобному обращению. Кисть правой руки начала сжиматься и разжиматься, темп движений нарастал. -- Так пусть с этого момента на тебя ни одна не посмотрит без страха и омерзения!

Ведьма резко выбросила вперед правую руку, в судорожно стискиваемом кулаке тускло мерцала зеленоватым светом некая субстанция. Секунда -- и пульсирующий комок, напоминающий сгусток гнилой болотной тины, устремился к парню, тот чудом успел чуть повернуть голову и зажмурить глаза. Липкая слизь растеклась лишь по левой стороне лица. Он почувствовал невыносимую боль: кожа под "плевком" будто сгорела, мгновенно превратившись в хрупкий, рассыпающийся в пыль пепел. Глаз взорвался выжигающей мозг вспышкой, а то, что от него осталось, наполняло глазницу жидкой лавой. Мышцы щеки и лба плавились, обугливая исходящую мУкой кость черепа...

***

Первое воскресенье марта выдалось солнечным и безветренным. Шедшие по улице горожане охотно улыбались друг другу и наступившей весне. Мальчик лет одиннадцати и девочка чуть постарше, наверное, тринадцатилетняя, хохоча и толкая друг друга локтями, спешили к городским воротам, за которыми на просторном, уже вовсю зеленевшем лугу раскинулась ярмарка. Длинный худой парнишка горячо убеждал в чем-то свою спутницу. Его каштановые волосы на солнце отливали рыжиной, лицо украшала густая россыпь золотистых веснушек, в орехово-зеленых глазах виднелись рыжие искорки. Девочка казалась его ровесницей. Невысокая, угловатая, впечатление хрупкости усиливало немного удлиненное книзу личико с остреньким подбородком и большими, по-детски удивленными синими глазами.

-- ...Но мы обязательно должны зайти к этой ведунье, Ли! -- горячо убеждал паренек подружку. -- Патрик говорил, она ему предсказала чин капитана и красавицу-южанку в жены!

-- Хочешь услышать то же самое? Два капитана в городской страже не нужны, Рид, -- улыбнулась девочка. -- Впрочем, останется еще красавица-южанка, наверное, сестрица будущей супруги Патрика.

Он рассмеялся.

-- Южанка мне как раз ни к чему. Вряд ли она будет красивее тебя. -- Девочка покраснела и промолчала. -- Ли, пойдем, интересно все-таки. Настоящая ведунья, взглянуть хочется. А вдруг она предупредит нас о чем-то?

-- Да почему ты решил, что она такая уж настоящая? Видели мы с тобой этих гадалок на ярмарках: глаза закатывают, завывают замогильными голосами. Папа сказал...

-- А Патрик сказал, он никогда таких не встречал. Мол, у него даже мурашки по спине побежали от ее взгляда.

-- О, так она молодая и красивая?

-- Да ну тебя, Ли! Нет, вовсе не молодая, похожа на ведьму из сказки.

-- Это еще хуже, Рид, -- девочка посерьезнела. -- Если она настоящая... Вдруг что-то страшное предскажет, а я поверю? И никакой радости в жизни не останется... Нет, не хочу.

-- Так и говори: не "не хочу", а "боюсь". Трусишка!

Ли хотела возразить, но они уже стояли около грязного тряпичного полога небольшой палатки, расположившейся чуть поодаль от торговых рядов, в тени городской стены.

-- Рид, пожалуйста, давай не пойдем. Ты хотел куртку новую купить, а потратишься на эту шарлатанку, и денег только на сладости останется -- предприняла последнюю попытку девочка.

-- Не беспокойся, Ли, брат расщедрился, на все хватит, -- он взглянул в ее взволнованное личико. -- Давай, я один схожу, ты тут подождешь.

-- Тогда я за тебя буду бояться. Или вместе уходим, или придется и мне...

В этот момент из палатки раздался женский голос, вроде бы вполне приятный и любезный, но мурашки по спине поползли у обоих препирающихся друзей.

-- Заходи, милая, не стесняйся. Я отсюда вижу: ты не из пугливых.