Глаз голема

— Хм… Несколько критиков действительно утверждают, будто это мой шедевр, но я уверен, что, если постараться, моя следующая вещица его превзойдет. Я вдохновился нынешними проблемами, связанными с Америкой, и обратил внимание на запад. Такой огромный, тёмный континент, и мы о нём так мало знаем, Мэндрейк! Рабочее название пьесы — «Юбки и ружья». Речь там идёт о юной девушке, живущей в лесной глуши….

Говоря, мистер Мейкпис одновременно совершал руками какие-то замысловатые жесты. Из его ладоней вылетел сноп оранжевых искр, искры поплыли по комнате и разместились по её периметру. Когда искры остановились, писатель прервал себя на полуслове и подмигнул Натаниэлю:

— Ну-с, юноша, видите, что я сделал?

— Вы установили сенсорную сеть, сэр. Она должна обнаружить, если за нами кто-то следит.

— Именно так. И на данный момент все спокойно. Так вот, как ни занимательно моё очередное творение, разговаривать я пришёл не о нём. Я хотел прощупать вас — поскольку юноша вы действительно многообещающий — на предмет одного предложения.

— Это большая честь для меня, сэр.

— Само собой разумеется, — продолжал мистер Мейкпис, — что содержание этой маленькой беседы должно остаться между нами. Если хоть одно слово выйдет за пределы этих стен, и вам, и мне несдобровать. По слухам, вы не только молоды и энергичны, но ещё и чрезвычайно умны, Мэндрейк. Я уверен, что вы меня понимаете.

— Конечно, сэр.

Натаниэль придал своему лицу выражение любезного внимания. На самом деле он был польщён, но и озадачен. Натаниэль не понимал, с чего вдруг писатель разводит такую таинственность. О близкой дружбе мистера Мейкписа с премьер-министром знали все, но Натаниэль никогда не думал, что сам драматург может быть серьёзным магом. Более того — проглядев пару его пьес, Натаниэль полагал, что это маловероятно: в глубине души Натаниэль считал их все жуткой халтурой.

— Прежде всего, заслуженные поздравления, — сказал мистер Мейкпис. — Взбунтовавшийся африт ликвидирован — и, насколько я понимаю, ваш джинн принимал в этом самое активное участие. Молодец! ПМ вам этого не забудет. На самом деле именно в связи с этим я к вам и пришёл. Человек ваших способностей, возможно, сумеет мне помочь в одном весьма скользком деле.

Он сделал паузу, но Натаниэль не произнёс ни звука. Беседуя с малознакомым человеком, надо быть предельно осторожным. Ему пока не ясны цели Мейкписа.

— Вы были сегодня утром в аббатстве, — продолжал мистер Мейкпис, — и слышали разговор членов совета министров. От вашего внимания наверняка не ускользнул тот факт, что наш друг мистер Дюваль, шеф полиции, добился огромного влияния.

— Да, сэр.

— В качестве командира Серых Спин он и раньше обладал немалой властью, но при этом он не скрывает, что хочет добиться большего. Он уже воспользовался текущими неприятностями, чтобы выдвинуться за счёт вашей наставницы, госпожи Уайтвелл.

— Я обратил внимание, что между ними существует некое соперничество, — сказал Натаниэль. Он не счел разумным говорить больше.

— Очень мягко сказано, Мэндрейк. Так вот, будучи личным другом Руперта Деверокса, я могу вам сказать, что наблюдаю за поведением Дюваля с изрядной озабоченностью. Амбициозные люди опасны, Мэндрейк. Они дестабилизируют обстановку. А грубые, нецивилизованные личности, такие как Дюваль, — можете себе представить, он ни разу в жизни не был ни на одной из моих премьер! — опасны вдвойне, поскольку не уважают своих коллег. Дюваль много лет наращивал своё влияние, подлизываясь к премьер-министру и подсиживая остальных старших министров. То, что он крайне амбициозен, давно уже сделалось очевидным. Недавние события — например, трагическая гибель нашего друга Тэллоу — выбили министров из колеи, и это предоставляет Дювалю новые возможности, которыми он, скорее всего, не замедлит воспользоваться. На самом деле вам, Мэндрейк, это сказать можно, вы человек действительно умный и верный, — при том влиянии, которым теперь владеет Дюваль, я опасаюсь мятежа!

Мистер Мейкпис, вероятно, из-за того, что постоянно вращался в театральной среде, говорил на редкость живо: голос его то взмывал почти до крика, дрожа от негодования, то делался низким и гулким. Натаниэль, несмотря на всю свою осторожность, поддался его обаянию и придвинулся ближе.

— Да, мой мальчик, вы не ослышались: именно мятежа я опасаюсь, и, как ближайший и наиболее преданный друг мистера Деверокса, я считаю своим долгом предотвратить его. И для этого мне нужны союзники. Джессика Уайтвелл, разумеется, чрезвычайно влиятельна, но с нею мы не сходимся во взглядах. Что поделать, не любит она театра! Но в вас, Мэндрейк, я чувствую родственную душу. Я уже довольно давно слежу за вашей карьерой, со времен той прискорбной истории с Лавлейсом. И сдается мне, с вами мы вполне могли бы сдружиться.

— Вы так добры, сэр, — медленно произнёс Натаниэль.