Глаз Паука

– Гм, – Хисс потер горбатый нос, с сомнением глянул поверх края глиняной кружки на девушку: – Рискованно, конечно – доказательств у нас почитай что никаких. Мирной беседой вряд ли обойдется, придется Крохобору стык назначать. Если Марди отопрется или, что еще хуже, его головорезы одолеют сиверновских, я буду иметь весьма бледный вид… Да какой там вид! Зароют где-нибудь под забором, ноги в Сахиле, голова в Нарикано… С другой стороны, Ночному Кошмару сейчас, после смерти Назирхата, позарез нужно лишний раз утвердиться перед Братством. Даже его собственные ребятки волнуются, поговаривают, будто не тянет Сиверн на вожака. Мыслит узко, размах не тот, выше «пастуха» не поднимется, даже своих защитить не в силах… А тут как раз случай – нарочно не придумаешь. Нет, может, может проскочить, если быть очень убедительным… В конце концов, как состоящий в Братстве, я в своем праве, виру за кровь еще никто не отменял… Твое здоровье, красотка!

– И отчего ты, такая умная и красивая, до сих пор прозябаешь в захолустном Шадизаре, а не заправляешь в гареме владыки Илдиза, да живет он втрое дольше своего дедушки? – ядовито поинтересовался Ши, за что немедленно схлопотал пинка под столом от Конана.

– Гарем – тот же Алронг, разве что обхождение получше. В клетке только курам хорошо, а я птица вольная, – отбрила Диери. – Уразумел? Что бы вы вообще без меня делали, спрашивается?

– Ой, и не говори, – подхалимским тоном пропел Хисс, салютуя Деянире ополовиненной кружкой. – Ладно, демон с вами, убедили. После твоих с Ши мучений в застенках у злобного некроманта я просто обязан рискнуть своей драгоценной шкурой. Только не сегодня – сперва надо как следует подготовиться. Вот где нам позарез пригодится богатенькая госпожа Клелия с ее неисчерпаемыми денежными запасами. И имейте в виду – в одиночестве я в гости к Кодо не пойду, даже не просите. Конан, составишь компанию? Все веселее пропадать вдвоем. Да, прихвати свою ржавую железяку, если она у тебя еще цела. Глядишь, повезет – сумеешь испугать кого-нибудь.

Снести столь неуважительное отношение к своему ненаглядному – и на редкость страховидному – оружию варвару удалось с бoльшим трудом, однако усилием воли он справился и с этим испытанием.

* * *

В отличие от прочей компании Хиссу уже приходилось бывать в доме на улице Лодел, владении Назирхата уль-Вади, теперь перешедшему к его преемнику Коддраку Сиверну, более известному как Кодо Ночной Кошмар. Змеиный Язык наведывался туда пару раз, сопровождая покойного ныне вожака шайки «Уютной Норы», Джейвара Проныру, но дальше двора и зала в нижнем этаже их никогда не пускали. Издалека особняк на Лоделе – одной из самых приличных и ухоженных улиц квартала Нарикано – выглядел настоящей крепостью: трехэтажное запутанное строение, обнесенное высоким забором с щедро натыканными поверху ржавыми штырями и неизменными караульными при крепких воротах.

Впрочем, после смерти Назирхата уль-Вади количество обитателей усадьбы изрядно сократилось – часть бывших присных подалась искать удачу в других шайках, часть еще не определилась с выбором, кому служить. Да и вокруг самого здания возникла кутерьма, когда многочисленные родственники уль-Вади и его последняя пассия, Окарема, потребовали своей доли от имущества покойного. Ходили слухи, якобы споры доходили до того, что Кодо и его свите предложили обосноваться где-нибудь в другом месте, и улеглись, когда из рук в руки перешла изрядно кругленькая сумма. Окарема тоже добилась своего, приобретя небольшой домик по соседству с Обителью Куртизанок, а особняк розового песчаника отныне стал собственностью Кодо.

Однако, как бывает всегда, если прибыльное место становится вдруг свободным, переделом движимого и недвижимого имущества хлопоты месьора Сиверна не закончились, а напротив, только начались. В беспокойной воровской вольнице – как в волчьей стае: мало назвать себя вожаком, нужно еще уметь удержать стаю в повиновении. В свое время Ночной Кошмар показал себя отменным «пастухом» – старшим над парой дюжин отъявленных головорезов. К тому же покойный Назирхат всегда благоволил к своему заместителю. Но теперь зашевелились те, кто никогда не смог бы развернуться под железной рукой старого уль-Вади: главари крупных банд, промышлявших грабежом и рыночными поборами, а также предводители соседних кварталов – Сахиля, Скены, Ночной Пустоши. Среди тех, кто заявлял о своем праве на долю в наследстве почтенного Назирхата, был и Марди Крохобор с Каменного рынка, чьи претензии подкреплялись числом готовых выступить за него бойцов, в полтора раза превышающим небольшую армию Ходячего Кошмара.

Называть положение нового старшины квартала Нарикано «отчаянным» пока было преждевременно, но определения «тревожное» оно вполне заслуживало. Кодо Сиверну срочно требовалась возможность доказать, что владение покойного уль-Вади перешло в крепкие руки. И рыжий мошенник Хисс по прозвищу Змеиный Язык как раз собирался ему такую возможность предоставить.