Глаз Паука

В особняке розового камня, что стоит на улице Лодел, царило всеобщее ликование. Для полноты картины разгульного празднества недоставало только развешанных повсюду пестрых вымпелов и цветных кхитайских фонариков. Стража на воротах пребывала в состоянии легкого опьянения, впуская всех без разбора. Посреди обширного двора полыхал костер, над которым исходил дымом и жиром откормленный баран, вдоль стен громоздились пустые бочки, а из подвалов выкатывали все новые и новые. Вперемешку с верными соратниками Кодо Ночного Кошмара разгуливали разряженные в пух и прах девицы, наверняка прибывшие сюда прямиком из «Алмазного водопада». Троице незваных гостей никак не удавалось отыскать кого-нибудь достаточно трезвого и способного внятно ответить на вопрос – где Кодо?

Задача осложнялась еще и тем, что многие, узнав Аластора, настойчиво зазывали выпить с ними, расспрашивали, где он шлялся две с лишним седмицы, или рвались в бессчетный раз поведать захватывающую историю о заключении вечного мира между старшинами Нарикано и Сахиля. Дурной Глаз мрачно отвергал все предложения, упрямо прорываясь к распахнутым дверям в глубины дома.

Наконец им посчастливилось: в нижней приемной они лицом к лицу столкнулись с Кодо Ночным Кошмаром, намеревавшимся украсить своей персоной буйное торжество своих сторонников. Месьор Сиверн, что с ним случалось крайне редко, пребывал в настроении благодушном и снисходительном. Оно не исчезло даже после встречи с компанией из «Уютной норы», уже доставившей вожаку квартала множество неприятностей.

– А заливали – на Побережье уехал, на Побережье уехал! – хмыкнул Кодо, углядев Кайлиени и его спутников. По его незаметному жесту парочка неотлучно сопровождавших старшину Нарикано громил слегка отступила назад, дозволяя гостям приблизиться для разговора. – Какое, к демонам свинячьим, Побережье, когда дома такие чудеса творятся! Альс, где тебя носило, в самом-то деле? Чего раньше не показывались, я ж распорядился всю вашу шайку кликнуть? Шелам, ты с какой радости прикидываешься ходячим покойником, я тебя и не признал поначалу?

– Я сидел у митрианцев, размышлял о тяготах жизни и собирался податься в монахи, – огрызнулся Дурной Глаз. Вокруг немедля заржали: еще бы, лучший взломщик Шадизара – и вдруг принимает монашество! Расскажи кому – не поверят! – Кодо, ты не мог бы уделить мне… нам толику твоего драгоценного времени?

– Тебе что, позарез приспичило? – недовольно скривился Ночной Кошмар. В отношениях между «смотрящими» квартала – что нынешним, что прежним, покойным уль-Вади – и Аластором Кайлиени всегда существовала некая натянутость. Дурной Глаз вроде бы не спорил с установленными в городе порядками, однако и подчиняться им не торопился. Призвать его к ответу также было весьма затруднительно: плюнет, развернется и уйдет к соседям. Терять за пару поспешных слов такое украшение квартала никому не охота, вот и приходится делать вид, будто ничего не замечаешь. На откровенные ссоры Дурной Глаз вроде не напрашивался, гадостей против «смотрящих» не затевал… Жил сам по себе, однако с таким видом, словно Шадизар – его личное владение.

Вот и теперь Кодо предпочел скрыть раздражение, махнул ожидавшим его во дворе, мол, приду попозже, и завел так некстати свалившихся визитеров в примыкавшую к нижнему залу небольшую комнатку. Отвел душу единственно тем, что занял имевшуюся в помещении скамью, гостям же сесть не предложил. Альс, впрочем, тут же взгромоздился на подоконник, а мальчишка-варвар и Шелам сочли, что так оно и должно быть.

– Теперь-то что у вас стряслось? – хорошее настроение Ночного Кошмара постепенно улетучивалось. – Давайте, излагайте, только побыстрее. Сами видите – празднуем.

– Ши, расскажи ему, – к удивлению карманника, эта то ли просьба, то ли вежливый приказ не прозвучали для него неожиданностью. Он подозревал, что так будет, хотя никаких предварительных уговоров не было, и по дороге к Лоделю успел заранее приготовить свою маленькую речь.

– Мы его нашли, – заявил Ши, рассудив: начинать надо с самого главного, а второстепенные подробности могут и обождать. – Туранца, который нанимал десяток Шептуна и разгромил нашу таверну. Его зовут Теймураз иль'Ваххаби, он живет в Асмаке и якшается с тамошними чернокнижниками из богатых да придурковатых…

Изложение событий двух предыдущих дней заняло у Ши Шелама около четверти колокола. Кодо не перебивал, только хмурился и под конец спросил:

– Кого, говоришь, они взяли заложницами? Графиню из Ианты и Юнру Тавилау? А старый Азема об этом знает?

– Еще нет, – перевел дух Ши. – Зато знает его сынок, Адриеш. Он только что отправился в Дознавательную Управу, требовать защиты и справедливости.

– Все, о чем говорит этот болтун, правда? – Кодо через голову воришки обратился к сидевшему на окне Аластору. Ши покосился назад и увидел, как Дурной Глаз кивает.

Ночной Кошмар помолчал, размышляя, и свирепо рявкнул: