Глаз Павлина

Костя в глубине души облегченно вздохнул. Поддерживать легкую и непринужденную беседу настроения не было, а молчание Лиза могла истолковать как охлаждение в отношениях.

— Служба, — серьезно сказал он девушке и развел руками.

— Ладно, — Лиза прижалась к его широкой груди и прошептала: — Я не буду спать до полуночи. Если освободишься, можешь постучать в мое окошко.

— Обязательно, — пообещал Костя и поцеловал ее в пухленькие губки.

Лиза ушла, и Брагин ненадолго остался один. Внутрь барака старшина его не звал, поэтому Костя решил дожидаться приказа у крыльца. Можно было, конечно, сделать вид, что неправильно понял указание и войти, но Брагина останавливала возможность встречи с технологом. Костя стоял у двери и мучился, подбирая эпитет к увиденному в глубине синих глаз Олега Федоровича, таких похожих на глаза Лизы и в то же время бесконечно иных.

— Это дело двух часов, — донеслось до него из глубины барака, — никаких нечеловеческих усилий прилагать не придется…

Кому принадлежал голос, Костя не разобрал, зато подхватил нужное слово. Нечеловеческое. Вот каким было выражение глаз технолога. Не безумное, не злодейское, а именно нечеловеческое. Брагин почувствовал, как покрывается «гусиной кожей». К мистике он склонности не имел, однако сейчас был близок к тому, чтобы поверить в любую сказку.

— Вот и прекрасно, — раздался в ответ голос технолога, — я рассчитывал на сутки, так что вы можете работать спокойно.

До Кости внезапно дошло, что единственный, кого он не видел в лагере за все три дня пребывания, был человек с яхты. Привести пешехода было больше некуда, а значит, голос принадлежал ему. Брагин с удивлением отметил, что человек говорит без акцента, хотя с капитаном яхты он разговаривал по-турецки и тоже совершенно свободно.

— Получается красиво, — присоединился к беседе голос старшины, — а почему вы взяли именно этот рисунок?

— Так решил мастер. Эскиз достался ему от деда, и он всю жизнь ждал, когда найдутся подходящие камни.

— Не понимаю, — признался старшина. — От деда? Как-то не стыкуется это ни с чем…

Голоса приблизились к двери, и Брагин отошел на несколько метров, чтобы никто не заподозрил его в излишнем любопытстве.

— Брагин, пойдешь в дозор, — распорядился старшина, поравнявшись с Костей.

— Я заметил, ты ведь не пил?

Костя кивнул и хотел было идти к оружейным пирамидам, но старшина остановил его.

— Пойдешь с Юрой. Маршрут он знает. Вот, возьми, — он протянул Брагину то самое загадочное оружие, что было отбито у нападавших, и пояснил: — Приводится в действие этой кнопкой. Упирать в плечо необязательно, отдачи у него нет. Только целься внимательнее.

Костя взял оружие и удивился, насколько легок громоздкий с виду прибор. Больше всего ружье напоминало длинную пластиковую коробку для цветов, немного зауженную с одного конца.

Вышедший следом за старшиной Юра был вооружен тем же прибором, но на поясе у него для верности висел еще и пистолет.

— Идем? — спросил он Брагина. Костя положил оружие на сгиб локтя и зашагал к выходу из ущелья.

— Там же и так полно дозорных, зачем посылать нас? — спросил он напарника, когда они миновали обрамляющие устье ущелья скалы.

— Мы пойдем немного дальше, — пояснил Юра, — к берегу. Дело в том, что попасть в эту местность можно по воде или по воздуху. Радар воздушной разведки молчал, значит, где-то у побережья на рейде болтается какая-то посудина.

— А как же секреты на тропе? Они почему не заметили диверсантов?

— Заметили и даже успели доложить, — возразил Юра. — Иначе нас всех перерезали бы во сне. Ты разве не видел их тел?

— Целые, но с перерезанными глотками? — Костя вспомнил, что две последних могилы были вырыты только под вечер, когда вернулась ушедшая по тропе поисковая группа.

— Тише, — вдруг шепнул Юра и сошел с тропы под защиту густого кустарника.

Брагин спрятался с противоположной стороны и согласно инструкции застегнул «молнию» черного раз-ведкостюма. Теперь невозможно было не только разглядеть его, но и уловить тепло от тела термографами. Специальная ткань делала разведчика практически невидимым даже для современной техники.