Глаз Пернатого Змея

— Не чирикал! — передразнил его санитар. — Я тебе не воробей! Я, между прочим, человек, а человек — это звучит горько… то есть гордо!

— Вали отсюда, человек! — подал голос Шампунь. — Вали, а то поступишь в свой морг в другом качестве…

— Это в каком еще качестве?

— Известно, в каком! Не персонала, а единицы хранения!

— Вы не очень-то! — забормотал санитар. — Сидят тут, выпивают и закусывают, а я должен молча страдать среди покойников! Между прочим, мне за хранение вашей бабы надбавка полагается!

— Это еще за что?

— Известно, за что! За вредность!

— Это она при жизни вредная была, — хмыкнул Шуруп, — а сейчас у нее характер спокойный, тихий. Так что никакой от нее вредности…

— Как это «никакой»? — санитар повысил голос. — Я через нее постоянно нервничаю: вдруг кто-то заметит, что у меня труп хранится неучтенный, без документов?

— Да у тебя этих трупов столько, — возразил Шампунь. — Трупом больше, трупом меньше — никто не заметит!

— Тише вы, мужики! — оборвал дискуссию Шуруп. — С ума сошли — про трупы тут болтать? А ты, Спиридон, проваливай отсюда, пока мы тебе не накостыляли!

— Вы мне подкиньте немножко для поправки здоровья — и я в тот же момент исчезну! — заверил его санитар.

— На держи! — Шуруп сунул ему сторублевку. — Но смотри, еще раз здесь появишься — ноги обломаю!

— Не появлюсь! — санитар оживился. — Я самому себе не враг, и мне ноги пока что нужны…

Он спрятал деньги и устремился к выходу из пивной — в более дешевое заведение, где на сто рублей можно устроить праздник жизни.

Леня тотчас встал из-за стола и, стараясь не привлекать к себе внимания, покинул пивную.

На улице он догнал санитара и схватил его за плечо:

— Стой, Спиридон!

Санитар испуганно обернулся и забормотал:

— Я же сказал, больше не потревожу, мне свои ноги дороги…

Тут он увидел, что перед ним не Шуруп и не Шампунь, и удивленно протянул:

— А ты вообще кто, мужик? Я тебя знаю?

— Во всяком случае, среди своих молчаливых клиентов ты меня не видел, — заверил его Маркиз.

— А тогда кто ты такой и чего тебе от меня надо?

— Кто я такой? Я лично Дед Мороз, а надо мне, Спиридон, чтобы ты был счастлив!

— Чего?! — с явным недоверием переспросил санитар.

— Вот скажи, Спиридон, что тебе нужно для счастья?

— Конкретно сейчас мне нужно опохмелиться, а ты меня от дела отрываешь!

— Мелко мыслишь, Спиридон! Но раз уж надо — значит, надо. — Леня достал из кармана фляжку с коньяком и протянул ее страдальцу. Тот, ни слова не говоря, присосался к фляжке и затих. Наконец емкость опустела, санитар высосал из нее последние капли и с сожалением вернул фляжку Маркизу.

— Будем считать, Спиридон, что это было твое первое желание. Так что у тебя осталось еще два.

— Ты же сказал, что ты Дед Мороз, а не золотая рыбка!

— Ты смотри, какая память! — восхитился Маркиз. — Ну, короче, будешь желания загадывать или я пойду, другого алкаша осчастливлю?

— Нет, постой… — заволновался санитар, — значит, так… хочу покойников своих не видеть, хоть неделю, и денег… тыщ десять!

— Ну, десять так десять, — Леня полез в карман за деньгами. — А с десятью тысячами ты сам в морг на этой неделе не попадешь… по крайней мере, на своих ногах! Только ты мне напоследок скажи, где у тебя спрятана та баба, которую Шуруп с Шампунем привезли?

— А ты откуда про нее знаешь? — испуганно спросил санитар, жадно глядя на деньги в Лениной руке.

— Откуда — от верблюда! Мы, Деды Морозы, все про всех знаем! — и Леня призывно пошелестел купюрами.

— Секция Д сорок восемь! — выдохнул Спиридон и выхватил у Лени деньги.

Сменщик Спиридона, санитар Савелий, посмотрел на часы. До конца его смены оставалось пять минут, а Спиридона все не было.

— Опять загудел, — проговорил Савелий то ли с возмущением, то ли с завистью. — А мне чего делать? Вторую смену подряд корячиться? Я на это не подписывался!

Дома его ждал горячий обед, недопитая со вчерашнего дня бутылка и сожительница Анна, женщина, приятная не во всех, но в некоторых отношениях.

В это время дверь морга открылась и на пороге появился мужчина лет сорока с приятной, но не запоминающейся внешностью. Одет он был в потертый пиджачок, который ему был заметно маловат, и в мятую кепку покроя «мечта хулигана».

— Ты кто? — осведомился Савелий, оглядев незнакомца с ног до головы.

— Леонид, — честно ответил пришелец. — Я Спиридона, сменщика твоего, племянник. Дядя Спиридон малость приболел, так я вместо него пришел подежурить.

— Знаю я, чем он приболел! — привычно проворчал Савелий и тут же спохватился: — Как это «вместо него»? Это не положено, чтобы «вместо»! У нас медицинское учреждение, так что нельзя кого ни попадя пускать!

— Да ладно тебе, — махнул рукой «племянник». — Здесь же одни жмурики, а им не все ли равно, кто за ними приглядывает?

— И то верно, — протянул Савелий.

Он вспомнил про горячий обед, запотевшую бутылку и приятную не во всех, но в некоторых отношениях Анну и решил, что жмурики на него не обидятся.

Едва Савелий покинул морг, «племянник» набрал номер Шурупа с больничного телефона и, едва тот откликнулся, проговорил хриплым приглушенным голосом:

— Из морга звонят!