Глаз Пустыни (ЛП)

— Благодарю тебя за твою честность, сестра, — промолвила она, поднося Глаз Газалабада ко лбу. Всё началось со слабого сияния, которое постепенно становилось всё ярче. Ропот пробежал по толпе.

В глазах Марины вспыхнул триумф.

— Не грусти, сестра, эта судьба, — тихо, но с удовлетворением произнесла она, опуская Глаз.

Позади я услышал, как Армин резко втянул в себя воздух. Я лишь надеялся, что он сохранит спокойствие. Да я и сам был в недоумении. Я ожидал всё что угодно, но только не это.

25. Серафина и свет богов

Толпу охватил ропот. Я вытянул правую руку и прикоснулся к одежде растерянной эссэры Фалы.

— Файлид должна попробовать ещё раз, на этот раз с молитвой к богам, — прошептал я. — Это сейчас одно из моих предсказанных советов, — поторопил я.

Она посмотрела на меня, почти незаметно кивнула, а затем наклонилась к своей внучке.

Тем временем Марина уже убрала Глаз ото лба и с триумфом подняла его вверх, медленно поворачиваясь по кругу.

Эмир был бледен, на его лбу собрались капельки пота. Файлид недоверчиво смотрела на свою старшую сестру, пока Фала что-то шептала ей на ухо.

Глаза Файлид округлились, она, прикусив нижнюю губу, быстро посмотрела в мою сторону, чтобы потом кивнуть.

Фала снова выпрямилась, передав мой совет. Файлид решительно подняла подбородок.

— Сестра, дай мне попробовать ещё раз, — сказала она, её голос не выдавал никаких эмоций. — Я забыла попросить о помощи богов.

Священники кивнули в знак согласия. Беспристрастные или нет, было очевидно, кто, по их мнению, должен сидеть на троне. Но их глаза были устремлены в пол, сейчас ожидались действия от богов, а не от них. Что ж, были и другие, на кого я рассчитывал больше, чем на священство Трёх.

Я обменялся долгим, многозначительным взглядом с Лиандрой и Зокорой.

Марина удивлённо посмотрела на Файлид, затем уверенно улыбнулась.

— Разумеется, сестра, я не хочу оспаривать у тебя наследство, если ты более достойна, чем я.

Файлид приняла Глаз с поклоном.

— Астарта я умоляю тебя о твоей любви, покажи, являюсь ли я наследницей, в которой нуждается эта страна, — торжественно и звучно произнесла она. Она стояла прямо, подняв вверх Глаз Газалабада, а её голос звучал как колокол и отражался эхом от стен тронного зала.

— Борон, — воскликнула она. — Покажи, будет ли справедливо, если я получу корону Газалабада.

Её голос стал громче, но всё ещё оставался звонким.

— Сольтар. Подари моей душе покой, дав знак, — Её голос звенел бесконечный момент, затем по толпе снова пробежал ропот.

Она как раз хотела прижать жемчужину ко лбу, но в этот момент, ещё в её поднятой руке, жемчужина начала светиться, становилась всё ярче. Чисто-белый, почти кристальный свет, спускающийся вниз по её вытянутой вверх руке, плечам, охватил голову, затем всё тело, пока не создалось впечатление, будто ярко-белым светом светится сама Файлид. Сияние было настолько яркое, что было больно на неё смотреть.

Все три священника с восторгом глядели на неё. Увидеть собственными глазами такое чудо, тоже случалось не часто. Удивление в их глазах явно свидетельствовало о том, что это вряд ли дело их рук.

Я посмотрел на Зокору и Лиандру. Глаза Зокоры выглядели слегка удивлёнными, её лицо, как обычно, скрывало все мысли, но мимика Лиандры тоже выражала крайнее изумление. Никому, кто увидел бы её такой, ни пришла бы в голову мысль, связать её с происходящим. Про себя я поблагодарил богов, что они поняли мой намёк: они, использовав свою магию, помогли Файлид осуществить свои интересы.

Свет медленно погас, последний проблеск окутал Файлид, затем догорел и он.

— Благодарю тебя, сестра за то, что указала мне путь, как принять наследство с благословения богов, — спокойно молвила Файлид, но мне показалось, что я услышал в её голосе горькую нотку.

— Но…, - воскликнула Марина. Она была в недоумении. — Как такое возможно?

Она нахмурилась и бросила мрачный взгляд на своего отца.

Эмир внезапно побледнел, а его глаза расширились. Он пошатнулся, но, очевидно, снова взял себя в руки. Задыхаясь, он быстро заговорил:

— С поддержкой, которую проявили боги, я объявляю мою дочь, Файлид, наследницей племени Льва и эмирой Газалабада. Да защитят её боги так же, как благословили сегодня!

Он быстро опустил корону на голову Файлид.

— Я люблю тебя, дочка…, - прошептал он так тихо, что я едва расслышал. Он схватился за сердце и повалился на колени. Из толпы раздались крики, почти заглушив то, что он сказал Марине. — А ты, гадюка, тебя я проклинаю своим последним вздохом!

Затем он рухнул на пол. Толпа задвигалась, выкрикивая имя эмира и Файлид.

Файлид некоторое время потрясённо смотрела на своего рухнувшего отца. На её лице отразились самые разные чувства, горе и ужас были доминирующими. Затем она выпрямилась и подняла руку.

— Прошу тишины! — попросила она звучным голосом. — В память о моём отце прошу вас, сохраняйте спокойствие!

Марина снова стояла прямо.