Глаз сокола

Вечером они разбили лагерь под каменным выступом. Тесео разбудил огонь, а Гилас нарезал сосновых веток для подстилки. Пирра сидела, опустив подбородок на колени. Вид у нее был измученный.

Принеся подношение богу Горы Дикти, Девкарьо разделил между путниками скрипевшие на зубах пирожки из ячменной муки и серые оливки. Трапезу запили кислым серым вином из бурдюка. Девкарьо добавил в напиток мирт, чтобы отбить горький привкус пепла. Потом он эффектным жестом достал глиняный горшочек.

– Мед, – с гордостью произнес он. – Наш последний.

Все макали в него пальцы и с удовольствием ощущали на языке чудесную сладость, ниспосланную самим Солнцем и собранную пчелами. Гилас чувствовал: все, как и он, вспоминают давние прекрасные времена, когда Солнце еще светило. Гилас в задумчивости отломил кусок сот и принялся жевать. Тут он заметил, что остальные глядят на него с удивлением.

– Ты ешь соты? – спросила Пирра.

– А что тут такого? – пробубнил он с полным ртом.

Пирра выразительно закатила глаза и на кефтийском пробормотала что-то об акийцах.

– Я все понял, – объявил Гилас, и их проводники покатились со смеху.

После этого Девкарьо и его семья почувствовали себя непринужденно. Они стали учить Гиласа кефтийским словам и веселились, когда у него не получалось прищелкивать языком.

– Одно слово я уже знаю, – сказал мальчик.

– Ну-ка, скажи, какое, – оживилась Пирра.

– Рауко.

Пирра вскинула брови:

– Молодец. Как ты его узнал?

Гилас рассказал о встрече с диким быком.

Девкарьо присвистнул.

– Повезло тебе, друг. Каждую весну жрецы ловят дикого быка и приводят в Кунису. Там через него перепрыгивают подготовленные люди. Этому искусству учатся годами, и все равно кто-нибудь погибает.

– Зачем они прыгают через быков? – спросил Гилас.

– Чтобы обуздать мощь Сотрясателя Земли, – ответил скотовод. – А еще – чтобы земля дала обильный урожай.

Прожевав оливку, Гилас спросил:

– А что такое «Кунису»?

– Дом Богини, – пояснила Пирра.

При упоминании о нем девочка изменилась в лице, и Гилас понял: она боится туда возвращаться.

Девкарьо тоже это заметил.

– Зачем вам в Кунису? – тихо спросил он.

Гилас и Пирра переглянулись.

– Мы должны найти одну вещь, пока ее не забрали Вороны, – ответила Пирра.

Чтобы перевести разговор на другое, Гилас спросил:

– Что за слово вы все время повторяете – «пиракара»?

Проводники заулыбались, а Пирра фыркнула.

– Это мое имя, дурачок! «Пирра» – сокращенное от «Пиракара». Так меня зовут.

Гилас опешил:

– Ты мне не говорила!

– Я тебе вообще не все рассказываю, – загадочно произнесла она.

Сунув в рот еще одну оливку, Гилас выплюнул косточку.

– «Пирра» мне больше нравится.

– Это хорошо, – кивнула девочка. – Мне тоже.

* * *

Пирра споткнулась. Только бы остальные не заметили! Девочка с ног валилась от усталости, вдобавок ее одолевала тревога. С каждым шагом они приближались к Дому Богини.

После трех дней нелегкой дороги они оставили позади Горы и снег, потом пересекли зловещую холодную равнину. Их путь лежал среди серых деревьев и опустошенных Чумой деревень. Только ветер носил по воздуху тучи пепла. Все были в подавленном настроении, и особенно Гилас. Временами он потирал маленький шрам на виске, а один раз пробормотал, что привидения тут на каждом шагу. А когда Пирра спросила, откуда он это знает, мальчик лишь головой покачал.

С другой стороны вздымались лесистые горные гребни, изрытые пещерами. При взгляде на них Пирре становилось не по себе. Они напоминали ей о гробнице матери.

Шедший рядом Девкарьо задумчиво поглядывал на нее из-под кустистых бровей. «До сих пор верит, что я могу вернуть Солнце», – подумала Пирра.

– Зря ты на меня надеешься, – произнесла она на кефтийском. – Я же не Верховная жрица.

– Ты ее дочь, – без тени сомнения в голосе ответил Девкарьо.

– Это еще не значит, что я смогу провести Мистерию. Такие способности не передаются от матери к дочери. Следующую Верховную жрицу будут выбирать жрецы.

– Знаю, – кивнул Девкарьо и упрямо продолжил: – Но Яссассара отличалась незаурядной силой, и мне кажется, что ты тоже ею обладаешь. Взять хотя бы твою связь с этой соколихой. Соколы – птицы Богини.

Пирра не нашлась с ответом.

Через некоторое время впереди показалась темная громада. Сердце Пирры сжалось.

– Сетойя, – тихо произнес Девкарьо.

Вытянув шею, Гилас принялся разглядывать вершину.

– Мне кажется или на Горе рога?

– Это храм, – ответила Пирра. – На крыше бычьи рога. Вот почему эту Гору называют Горой Сотрясателя Земли.

– Говорят, там всегда ветрено, а голоса духов звучат, не умолкая, – произнес Девкарьо. – Это место недалеко от Кунису. Верховная жрица ходила туда, чтобы слушать духов.

Он взглянул на Пирру, но та отвернулась.

В Горах тоже царили сгустившиеся из-за пепла сумерки, но там от снега исходил хоть какой-то свет. А равнину Великое Облако и вовсе окутало непроницаемым покровом. К середине дня стемнело так, что даже летучие мыши подумали, будто наступил вечер, и стали выпархивать из пещер стаями, напоминавшими облака черного дыма.

Эхо кинулась за ними вдогонку и, конечно, ни одной не поймала.