Глаз тигра

– Прекрати, Харри.

– Толстые крабы, зажаренные на углях, и я рядом с тобой, что-то напеваю на пустынном берегу.

– Ты поросенок.

– Если ты останешься здесь, то просто не узнаешь, были ли там грязные носки, – я прижал ее к себе.

– Ты мне напишешь об этом, – умоляла она.

– И не подумаю.

– Придется ехать с тобой, – произнесла она наконец.

– Вот это замечательно, – я сжал ее плечо.

– Но я настаиваю, я плачу за себя сама, я отказываюсь быть твоей содержанкой, – она уже учуяла, какими серьезными были мои финансовые проблемы.

– Не буду посягать на твои принципы, – счастливо произнес я, и мой бумажник вздохнул с облегчением. С тем, что у меня оставалось, я мог снарядить экспедицию к Пушечному рифу.

Приняв решение, мы должны были еще многое обсудить. Мы даже не заметили, как подошло время, когда хозяин паба объявил: «Время, джентльмены!»

– Ночью опасно ходить по улицам, – предупредил я Шерри. – Думаю нам не стоит рисковать. Наверху у меня чудесная комната с изумительным видом.

– Оставь, Харри Флетчер, – Шерри встала. – Лучше проводи меня до дома, иначе я напущу на тебя моего дядюшку.

Мы прошли полквартала до квартиры ее дядюшки, по пути договорившись встретиться завтра к ланчу. У меня был целый список поручений на утро, включая заказ билетов на самолет, пока Шерри уладит дела с паспортом и заберет копии рисунков «Света Зари».

У дверей ее квартиры мы остановились лицом друг к другу в странном смущении. Это было настолько комично, что я рассмеялся – мы напоминали парочку старомодных подростков в конце первого свидания, но порой даже смущение бывает приятным.

– Спокойной ночи, Харри, – сказала она и каким-то неуловимым образом, столетиями известным всем женщинам, дала понять, что ждет поцелуя.

Ее губы были мягкими и теплыми, и поцелуй длился бесконечно.

– Боже мой, – прошептала она, оторвавшись от меня.

– Ты уверена, что не передумаешь? Это красивая комната, с горячей и холодной водой, на полу ковер, есть телевизор.

Она неуверенно засмеялась и легонько оттолкнула меня:

– Спокойной ночи, дорогой Харри.

Я вышел на улицу и побрел к моему пабу. Ветер стих, но от реки несло сыростью. Улица была пустынна, а вдоль края тротуара стояла вереница припаркованных, бампер к бамперу, машин – до самого угла. Я медленно шел по улице, не торопясь в постель. Я подумал, не совершить ли мне прогулку вдоль набережной.

Я шел, засунув руки в глубокие карманы пальто, совершенно расслабившись, и был счастлив, думая об этой женщине.

Мне еще надо было многое обдумать, так много было в ней непонятного и загадочного, однако, я лелеял надежду, что между нами будет нечто такое, что продлится дольше, чем ночь, неделя или месяц, нечто такое, что сейчас уже можно было назвать сильным чувством. С годами оно станет только сильнее, а не исчезнет, как это обычно случается.

Внезапно кто-то рядом со мной произнес: «Харри!» Мужской голос был мне незнаком, и я инстинктивно обернулся на него. Как только я это сделал, то тотчас понял, что совершил ошибку.

Говорящий сидел в одной из припаркованных к тротуару машин. Это был черный «Ровер». Стекло было опущено, и лицо человека казалось мне светлым пятном в темноте салона.

В отчаянии, я постарался поскорее вытащить руки из карманов и повернуться в сторону, откуда, по-моему, последует нападение. Повернувшись, я присел, и в то же мгновение что-то просвистело у меня возле уха, ударив со страшной силой по плечу.

Я изо всех сил нанес локтями удар назад и попал в кого-то. За моей спиной вскрикнули от боли. Наконец, мои руки были свободны. Я развернулся и побежал, петляя во все стороны, чтобы не дать им снова попасть в меня кистенем. Для меня они все еще оставались неясными силуэтами в темноте ночи – и от них исходила угроза. Казалось, их был легион, но на самом деле, лишь четверо, и один в машине. Все они были мощного сложения, и в руке одного был кистень. Он приготовился нанести новый удар.

Я стукнул его ладонью под подбородок. Голова его откинулась назад и я подумал, что, наверно, сломал ему шею. Человек свалился на тротуар.

Кто-то едва не попал мне в пах коленом, но я обернулся, и удар пришелся мне в бедро. Я развернулся и нанес ответный удар. Он оказался удачным – я попал нападавшему в грудь, и тот отлетел назад. Но в тот же момент, другой из них, размахнувшись, направил кулак мне прямо в лицо. Он попал мне прямо в щеку чуть ниже глаза, и я почувствовал как лопнула кожа.

Третий навалился мне на спину, обхватив рукой мое горло и сдавливая его, но я выпрямился, пытаясь сбросить с себя противника. Крепко вцепившись друг в друга, мы катились по мостовой.

– Ну-ка, утихомирь его, – раздался еще один голос, низкий и требовательный. – Дайте мне его как следует успокоить.

– А что, по-твоему, черт побери, мы стараемся сделать? – задыхаясь, ответил другой, и мы ударились о бок «ровера». Я был прижат к нему, когда увидел, что тот, с кистенем, уже поднялся на ноги.

Он размахнулся еще раз. Я мотнул головой, но удар пришелся мне в висок. Я не до конца потерял сознание, но бороться уже не мог, мгновенно ослабел, как дитя, и едва держался на ногах.