Глаз тигра

– Прости, Чабби, когда в следующий раз мне придется в кого-то стрелять, я попрошу его встать к перилам.

Я знал, что стоит Чабби закончить ремонт деревянных частей, никто не заметит, где же раньше были повреждения.

– Ладно, а когда тебя выпишут? Такая рыба сейчас идет, Харри!

– Совсем скоро, Чабби, этак через недельку.

Чабби фыркнул:

– А знаешь, Фред Кокер дал телеграммы всем твоим клиентам – ты, мол, тяжко болен, и все заказы передал Мистеру Колмену. – Я вышел из себя.

– Передай Фреду Кокеру, чтобы его черная задница явилась сюда собственной персоной, да поживее!

У Дика Колмена был договор с «Хилтоном». Они купили ему два рыболовных судна, на которые Колмен пригласил откуда-то парочку шкиперов. Никому из них не удавалось поймать настоящую рыбу, не было у них рыбацкого чутья. Дик с трудом добывал себе клиентов, и я был готов поклясться, что Фред получил хорошенькую компенсацию за то, что отдал ему мои заказы. Кокер появился на следующее утро.

– Мистер Харри, доктор Нэбб сказал мне, что вы не сможете выйти в море до конца сезона. Я не имею права подводить клиентов – чтобы они прилетев сюда за шесть тысяч миль, нашли вас на больничной койке. Я не мог себе этого позволить, мне надо заботиться о своей репутации.

– Мистер Кокер, ваша репутация воняет также, как те жмурики, которых вы держите в задней комнате, – произнес я, а он глуповато улыбнулся мне из-за золотой оправы очков. Но он безусловно был прав. Еще долго придется ждать, пока, наконец, я смогу повести «Балерину» в погоню за рыбой.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, мистер Харри. Как только вы поправитесь, я организую вам несколько выгодных клиентов.

Он снова завел речь о ночных вояжах: его комиссионные на этот раз будут около семисот пятидесяти долларов. Даже в моем плачевном состоянии я мог бы за это взяться – просто морская прогулка на «Балерине» туда и назад, если, конечно, сойдет гладко.

– Забудьте об этом, мистер Кокер. Я уже говорил не раз – я только ловлю рыбу и все.

Он кивнул, улыбнулся и продолжал гнуть свое, как будто меня и не слышал.

– О вас постоянно спрашивает один ваш старый клиент.

– Тело? Ящик? – спросил я. «Телом» называлась незаконная перевозка людей на или с континента. Обычно это были спасающиеся бегством политики, которых преследовал целый взвод, или наоборот, политики, вдохновленные идеей радикально изменить правящий режим. В ящиках обычно перевозилось оружие – это была торговля в одном направлении. В старые добрые времена это называлось «бег с ружьем». Кокер кивнул и сказал: «Пять, шесть, бревна есть». В этом контексте под бревнами имелись в виду идущие на слоновую кость бивни. Обширная, хорошо организованная браконьерская сеть методично стирала с лица африканского континента несчастных животных, нашедших последний приют в заповедниках и на племенных землях Восточной Африки. Восток ненасытно поглощал слоновую кость, поддерживая на нее высокие цены. Требовались лишь быстрая лодка и хороший шкипер, чтобы отправить ценный груз из устья какой-нибудь речушки, через полные опасностей прибрежные воды туда, где большое океанское судно уже поджидало посреди Мозамбикского пролива.

– Мистер Кокер, – произнес я устало, – я уверен, что ваша матушка никогда не знала имени вашего отца.

– Его звали Эдвард, мистер Харри, – он изобразил на лице улыбку.

– Я поставлю клиента в известность, что ставки существенно возросли. Нельзя забывать инфляцию и рост цен на дизельное топливо.

– Так сколько?

– Семь тысяч за вылазку. – Это было не так уж много, если учесть пятнадцать процентов комиссионных Кокера. К тому же, кое-что причиталось инспектору Дейли, чтобы его зрение и слух временно потеряли свою остроту. Ну, а кроме того, Чабби и Анджело также полагалась премия за риск – по пятьсот долларов каждому за ночной пробег.

– Забудьте об этом, мистер Кокер, – не слишком убедительно произнес я. – Организуйте лишь парочку клиентов на рыбную ловлю.

Но он знал, что мне будет трудно отказаться от этой затеи.

– Как только вы наберетесь сил для рыбалки, я вам кого-нибудь подброшу. Ну а пока, когда бы вы хотели выйти в море ночью? Давайте договоримся – через десять дней, не считая сегодняшнего. Будет высокий прилив и хорошая луна.

– Ладно, – произнес я отрешенно, – через десять дней.

Приняв позитивное решение, я еще быстрее пошел на поправку. Пребывал я в прекрасном физическом состоянии, и поэтому, наверное, зияющие раны на руке и спине, затягивались удивительнейшим образом.

Шестой день моего выздоровления стал своеобразным рубежом. Сестрица Мэй мыла меня в постели, обмакивая мягкую ткань в мыльный раствор, когда вдруг мои физические достоинства продемонстрировали себя со всей наглядностью. Даже я сам, кому этот феномен вовсе не был не знаком, был впечатлен, а сестрица Мэй так смутилась, что голос ее перешел в хриплый шепот.

– Иисус, ваши силы вернулись к вам!

– Сестрица Мэй, скажите, можно, ли по-вашему, такое напрасно тратить? – спросил я, но она решительно покачала головой.