ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений)

В правой руке Майка Гатри был большой револьвер, несколько старомодный, морского образца, сорок пятого калибра, настоящий убийца. Таким можно продырявить человеческую грудь так, что сквозь дырку проедет лондонское такси. Я также мог бы пригвоздить Гатри к спинке стула тяжелым лезвием ножа, но его спасли две вещи. Во-первых, сорок пятый был нацелен не на меня, а во-вторых на красном лице Гатри было выражение забавного замешательства. Резким усилием воли я удержал занесенную для броска руку, и мы уставились друг на друга. Он знал, что подошел слишком близко к роковой черте, и улыбка, которую он изобразил своими распухшими обгорелыми губами, была фальшивой и неубедительной.

Я выпрямился и воткнул нож в колоду для рубки приманки.

— Сделай одолжение, — сказал я ему спокойно, — не играй с этой штуковиной у меня за спиной.

Он засмеялся, самообладание вернулось к нему. Он покрутился на сиденье и прицелился куда-то за корму. Он выстрелил дважды. Гром выстрелов заглушил на мгновение даже мотор «Балерины», а легкий ветерок рассеял запах пороха. Две чайки превратились в месиво из крови и перьев — тяжелые пули разорвали их в клочья, а собратья по стае бросились в разные стороны с испуганными криками. То, как птицы были разорваны выстрелами, не оставляло сомнения, что Гатри зарядил свою «пушку» разрывными пулями: эти были пострашнее обычных.

Он снова развернулся на стуле лицом ко мне и плюнул в дуло пистолета на манер Джона Уэйна. Тяжелое оружие было ему чем-то вроде игрушки.

— Чистая работа, — похвалил я его и повернулся, чтобы подняться на мостик.

В дверях салона показался Матерсон с джином в руке, и когда я поравнялся с ним, он тихо сказал своим мягким, мурлыкающим голосом:

— Теперь я знаю, кто ты. Нам казалось, что мы знаем тебя, и это не давало нам покоя.

Я внимательно посмотрел на него, а он, глядя мимо меня, крикнул Гатри:

— Теперь ты понимаешь, кто это?

Гатри покачал головой.

Я думаю, он просто не доверял собственному голосу.

— Ну, вспомни, у него тогда была борода — на том полицейском снимке.

— Господи! — воскликнул Гатри. — Это же Харри Брюс!

Я был слегка ошарашен, услышав это имя спустя столько лет. Мне хотелось надеяться, что оно похоронено навсегда.

— Рим, — сказал Матерсон. — Золотое дельце.

— Он устроил его, — щелкнул пальцами Гатри. — Я был уверен, что знаю этого парня. Меня сбила, с толку борода.

— Боюсь, джентльмены, вы ошиблись, — сказал я, из последних сил стараясь сохранять спокойствие. Но мозги мои лихорадочно работали, взвешивая последствия их открытия. Они видели полицейский снимок. Может, это стражи порядка? А может, они по другую сторону барьера? Мне требовалось время для размышлений, и я взобрался на мостик.

— Я виноват, — пробормотал Джимми, когда я взял у него руль. — Мне следовало предупредить вас, что он вооружен.

— Да, — сказал я. — Не помешало бы.

Мысли лихорадочно плясали у меня в голове. Первое, что приходило мне на ум, опять уводило меня с пути истинного… Их следовало убрать. Они вторглись в мою размеренную жизнь, обнаружили мое убежище. Это был самый надежный способ обезопасить себя. Я взглянул назад, на нижнюю палубу, но Гатри и Матерсон скрылись в салоне. Несчастный случай, черт побери их обоих, на борту небольшого суденышка, где новичок может легко попасть в беду. Да, их надо убрать. Я посмотрел на Джимми, и он улыбнулся в ответ.

— У вас быстрая реакция. Майк чуть не обмочился от страха. Он уже приготовился получить нож в горло, — заметил Джимми.

«А с этим как? — спросил я себя. — Если я уберу тех двоих, этому придется присоединиться к их компании.» — Я внезапно почувствовал такую же подступающую к горлу тошноту, какую впервые испытал в деревне Биафры.

— Все в порядке, шкипер? — тотчас спросил Джимми. Видимо, он все понял по моему лицу.

— Все в порядке, Джим, — сказал я. — Почему бы тебе не сходить за баночкой пива?

Пока он был внизу, я принял решение. Мы заключим сделку. Я был уверен, что они не желали, чтобы об их деле стало известно всем и каждому. Мы обменяем секрет на секрет. Возможно, к такому решению пришли и они. Трубы вентилятора, гнавшего воздух в салон, выходили на палубу. Я давно обнаружил, что этот вентилятор может служить отличной слуховой трубой, которая доносила звук до самого мостика. Однако эффективность этого подслушивающего устройства зависела от нескольких условий, главным из которых была сила направления ветра и положение говорящего в салоне.

Ветер был в мою сторону. Его порывы проникали в вентилятор и заглушали отдельные куски разговора в салоне. Однако Джимми, по-видимому, стоял прямо под отверстием вентилятора. Его голос доносился четко, если мне не мешал ветер.

— Почему вы не спросите его сейчас?

Ответ я не расслышал из-за порыва ветра, но когда ветер успокоился, до меня снова донесся голос Джимми:

— Если вы сделаете это сегодня, куда вы… — и снова порыв ветра. — …Чтобы попасть к свету зари, нам придется…