ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений)

— Иди в пещеру и жди меня там, — и она послушно повернулась.

— Давай сначала посмотрим, что с этими, — пробормотал я Чабби, и мы подошли к груде тел у разбитого ящика. Все из них были мертвы, либо близки к этому.

Лорна Пейдж лежала на спине. Взрыв сорвал с нее верхнюю одежду и ее изящное тело было облачено только в кружевное белье, а на запястьях, будто браслеты, висели обрывки ее зеленого костюма. На ее оторванных, кровоточащих ногах также сохранились куски зеленой материи. Ее прическа, однако, бросая вызов взрыву, сохранила свою лаковую элегантность, припудренная лишь тонким белым песком. Смерть сыграла с Лорной мрачную шутку — силой взрыва ей глубоко вогнало в лоб осколок ляпис-лазури из сундука с драгоценностями. Он впился в кость ее черепа наподобие глаза тигра на золотом троне. Ее собственные глаза были закрыты, а третий, драгоценный глаз, взирал на нас обвиняющим взглядом.

— Они все мертвы, — буркнул Чабби.

— Да, мертвы, — подтвердил я и отвел взгляд от изуродованной женщины. К моему удивлению, я не испытал ни триумфа, ни удовлетворения по поводу ее смерти и того, как это произошло. Мстительность — совершенно безвкусное чувство, не говоря уже о том, чтобы быть приятным, подумал я и последовал за Чабби.

Мои движения все еще были неуверенными от воздействия взрыва, и хотя ко мне полностью вернулся слух, мне было тяжело идти в ногу с Чабби. Он шагал легкой походкой, несмотря на свой рост и вес. Когда мы вышли из-за деревьев и остановились в начале пляжа, я отстал от него шагов на десять. Вельбот лежал там, где мы его оставили, а два матроса, которые должны были его охранять, видимо, решили не рисковать, услышав взрыв. Они уже были на полпути к спасательному судну, и когда один из них заметил нас с Чабби, он выпустил очередь в нашем направлении. С такого расстояния они вряд ли могли в нас попасть, и мы не стали прятаться. Однако стрельба привлекла внимание матросов на судне, и я увидел, как трое из них подбежали к скорострельному орудию на его носу.

— Начинаются неприятности, — пробормотал я.

Первая очередь пролетела высоко, сбивая пальмовые листья у нас над головами и поливая стволы потоком шрапнели. Мы с Чабби тотчас юркнули назад в рощу и распластались за песочной дюной.

— Что теперь? — спросил Чабби.

— Тупик, — ответил я, и следующие две очереди в бессильной ярости пронеслись сквозь листья у нас над головой. Затем все стихло на несколько минут, и я увидел, что они пытаются завести машину. Следующий выстрел взметнул фонтан воды на мелководье у вельбота. Чабби испустил грозный рык, как львица, чей детеныш в опасности.

— Они пытаются потопить лодку! — проревел он, когда следующая очередь подняла у пляжа клубы песка.

— Дай-ка мне это, — рявкнул я и вырвал у него карабин, бросив взамен ему «Калашникова», а затем стащил с его плеча ремень рюкзака. Его меткость была явно недостаточной, для предстоящей мне тонкой работы.

— Оставайся здесь, сказал я ему и пригнувшись бросился вдоль дуги залива.

Я уже почти полностью пришел в себя от взрыва. Как только добежал до мыса, ближайшего к стоящему на якоре судна, я распластался на животе и прижал к плечу длинный приклад карабина. Пулеметчики все еще увлеченно палили по вельботу, и вокруг него один за другим беспрестанно взлетали фонтаны песка и воды. Передняя броня пулемета была обращен ко мне торцом и мне были видны незащищенные спины и бока матросов.

Я переключил селектор оружия на одиночные выстрелы, сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться после быстрого бега по рыхлому песку.

Пулеметчик нажимал рычаги управления, крепко прижавшись лбом к подушечке над смотровой прорезью. Я прицелился в него и нажал курок. Выстрел выбил его из сидения, и он вылетел б сторону через палубу. Лишившись управления, наводящие рукоятки стали вертеться сами по себе и дуло пулемета поднялось прямо к небу. Двое помощников в замешательстве обернулись, и я послал в их сторону еще пару выстрелов. Их замешательство сменилось паникой, они покинули пост и пустились бегом по палубе и нырнули в открытый люк.

Я перевел мушку выше — к капитанскому мостику. Три выстрела в собравшихся там матросов и офицеров разбудили приятный для моих ушей хор воплей, и мостик опустел, как по мановению волшебной палочки. Моторная лодка с беглецами подошла к судну, и я еще тремя выстрелами заставил матросов поторопиться подняться на борт и укрыться в каюте. Они даже не удосужились привязать лодку, и она отплыла в сторону от судна.

Я сменил магазин, а затем, хорошенько прицелившись, послал по пуле в каждый обращенный ко мне иллюминатор. После каждого выстрела до меня доносился треск разбиваемого стекла.

Терпение командующего Сулеймана Дада, по видимому, подошло к концу. Я услышал как ожила лебедка, и якорная цепь поползла вверх из воды, наматываясь на ворот. С нее сбегали сверкающие потоки воды, и в тот момент, когда якорь вырвался на поверхность, моторы судна заурчали, вспенив воду из-под кормы, и оно развернулось в сторону выхода из лагуны.