Глаз тигра

Будучи воодушевлен таким странным образом, я присел на край постели и легонько погладил волосы на ее висках и широкий лоб. Ее кожа казалась нежнейшим бархатом. Через минуту Шерри уже спала. Я выключил свет и уже было намеревался покинуть комнату, но передумал. Сбросив ботинки, я прокрался под одеяло. Я обнял ее сонную и прижал к себе. Мне было хорошо рядом с ней, и вскоре я сам уснул. Проснулся я на рассвете. Она лежала, уткнувшись мне лицом в шею и закинув на меня руку. Волосы ее разметались и щекотали мне щеку. Стараясь не разбудить ее, я тихо выскользнул из-под ее руки, поцеловал ее в лоб и, взяв туфли, ушел в свою комнату. Впервые в жизни я провел целую ночь, держа в объятиях красивую женщину, и при этом просто спал. Я чувствовал как меня распирает от добродетели.

Письмо лежало на письменном столе в комнате Джимми, где я и оставил его. Я прочитал его еще раз, прежде чем пойти в ванную. Мне не давали покоя примечания, сделанные на полях карандашом: «Б.Муз. Е6919/8/», и я размышлял об этом, пока брился.

Дождь кончился, и облака начали рассеиваться. Я вышел на улицу, чтобы исследовать место действия вчерашней потасовки. Нож валялся в грязи, я поднял его и перебросил через изгородь. Затем я вернулся в кухню. Я озяб и потирал руки, чтобы согреться. Шерри уже начала готовить завтрак.

— Как рука?

— Побаливает, — призналась она.

— Мы поищем врача по пути в Лондон.

— Почему ты решил, что я собираюсь в Лондон? — настороженно спросила она, намазывая маслом тост.

— По двум причинам. Ты не можешь здесь оставаться. Волчья стая еще вернется сюда.

Она бросила на меня быстрый взгляд, но промолчала.

— А во-вторых, ты обещала мне помочь — а след ведет в Лондон.

Она не соглашалась, поэтому за завтраком я показал ей письмо, найденное в папке Джимми.

— Я не вижу никакой связи, — произнесла она наконец.

Я закурил свою первую за утро сигару и откровенно признался:

— Мне тоже здесь не все ясно. Вот тут-то мне и показалось, что я прозрел. — Как только я увидел слова «Свет Зари», что-то поразило меня, я остановился. — Господи! — выдохнул я. — Ну конечно же! Судно «Свет Зари»! — Я вспомнил обрывки разговора, которые донеслись до меня из салона по трубе вентилятора, когда я стоял на мостике «Балерины».

«Попасть к свету зари, и тогда нам придется…» — голос Джимми звучал ясно и был полон волнения. «Если свет зари находится там, где…» Помню, я недоумевал тогда по поводу этих слов — что они значили? Поэтому они врезались мне в память, как шрамы.

Я принялся объяснять все это Шерри, но был так взволнован, что мой рассказ звучал сбивчиво и бессвязно. Она смеялась, но ничего не могла понять.

— Нет, — протестовала она. — Ты несешь какую-то бессмыслицу.

Я принялся рассказывать заново, но не дойдя до половины, остановился и молча посмотрел на нее.

— А теперь в чем дело? — она была весела и сердита одновременно. — Ты сводишь меня с ума.

— Колокол! Помнишь, я рассказывал тебе про колокол? Тот, что вытащил Джимми у Пушечного рифа?

— Конечно!

— Я говорил тебе, что на нем были буквы, наполовину стертые песком.

— Да, продолжай.

Взяв вилку, и, будто на восковой табличке, я нацарапал на поверхности масла: «WNL».

Я начертил буквы, что сохранились на поверхности бронзы.

— Вот, посмотри, — сказал я. — Тогда они для меня ничего не значили, но теперь… — я быстро дописал недостающие буквы: «…».

Она внимательно посмотрела на них и медленно кивнула, соглашаясь со мной.

— Нам надо все узнать об этом судне.

— Но как?

— Это должно быть нетрудным. Оно принадлежало Ост-Индийской компании. Должны были сохраниться документы — у Ллойда или в Торговой палате.

Она взяла у меня из рук письмо и прочла его еще раз.

— Багаж благородного полковника мог состоять из грязных носков и рваных рубашек, — она поморщилась, возвращая письмо.

— Что ж, мне и носки пригодятся.

Шерри паковала чемоданы, и я был рад заметить, что она принадлежала к людям, предпочитающим путешествовать налегке. Затем она пошла поговорить с соседним фермером, чтобы он в наше отсутствие присмотрел за домом, а я укладывал чемоданы в «крайслер». Когда она вернулась, то лишь замкнула кухонную дверь и заняла место в машине возле меня.

— Забавно, — сказала она. — У меня есть предчувствие, что нам предстоит долгое путешествие.

— У меня свои планы, — предупредил я и насмешливо посмотрел на нее.

— Сначала мне показалось, что у тебя очень располагающая внешность, — сказала она задумчиво. — Но теперь, когда…

— Я кажусь тебе соблазнителем, — согласился я и повел машину по переулку.

Я нашел врача на Хейуорд-Хит. Рука Шерри покрылась белыми волдырями. Они висели, подобно гнилым виноградным гроздьям. Врач проколол пузыри и забинтовал ей руку.

— Теперь даже больней, — прошептала она, но мы отправились дальше в северном направлении. Шерри от боли была бледна и всю дорогу молчала. Я не докучал ей разговорами, пока мы не въехали в пригороды Лондона.

— Нам надо найти где остановиться, — предложил я. — Что-нибудь поуютней и поближе к центру.

Она вопросительно взглянула на меня.