Глаз в небе

— Мой сын должен получить хорошее образование, — доверительно и в то же время чопорно поведала миссис Притчет. При этом поля ее широченной шляпы колыхались, как крылья у курицы-наседки, заметившей коршуна. — Я хочу, чтоб он узнал величайших классиков, испытал все красоты жизни. Отца его звали Элфрид Притчет. Это он осуществил замечательный рифмованный перевод «Илиады». Я считаю, что и в жизни обычного человека искусство должно занимать не последнее место. Вы согласны?.. Жизнь юноши от этого станет богаче и содержательней.

Миссис Притчет казалась почти столь же несносной, как и Тетраграмматон.

Мисс Рейсс простонала, повернувшись спиной к экрану:

— Я больше не могу!.. Этот скверный старикашка с его бредом…

Лицо ее нервно задергалось.

— Хочется схватить что потяжелее и запустить ему в голову!

— Мэм, — промямлил ей Лоуз. — Этот старый хрен вам устроит такую жисть, как вам и не снилось. Хоть вы што угодно делайте!.. Миссис Притчет жадно вслушивалась в акцент Лоуза.

— Региональные говоры так ласкают слух! — нежно проворковала она. — Откуда вы родом, мистер Лоуз?

— Из Клинтона, штат Огайо, — ответил безо всякого акцента Лоуз.

Реакция миссис Притчет оказалась для него неожиданной. Он бросил в ее сторону яростный взгляд.

— Клинтон! Огайо! — не замечая красноречивых взоров, повторила в бессмысленном восторге миссис Притчет. — Я там была проездом! В Клинтоне очень милый оперный театр, не правда ли?

И она принялась перечислять свои любимые оперы..

— Вот это женщина! — обернулся Гамильтон к Марше. — Такая и глазом не моргнет, если даже весь мир провалится в тартарары. Говорил Джек негромко. Но именно в этот момент закончилась громогласная проповедь: гнев и ярость отбушевали на экране и комната мгновенно погрузилась в тишину. Джек смутился. Ведь его последняя фраза отчетливо прозвучала в наступившей тишине.

Сильвестр медленно повернул свою голову на тонкой индюшачьей шее.

— Прошу прощения?.. — прошипел его ледяной голос. — Вы хотели что-то сказать?

— Совершенно верно. — Отступать Джеку было некуда. — Я хочу поговорить с вами, Сильвестр. Нас семеро, каждому хочется схватить одну кость… А вы держите ее у себя в зубах!

Телевизор в углу показывал стайку ангелов, распевающих популярные шлягеры. Лица у всех напоминали чистые листы писчей бумаги. Ангелы блаженно раскачивались в такт, придавая исполнению скорбных литаний несколько джазовый оттенок.

— У нас одна общая проблема, — глядя на старика, заявил Гамильтон.

Возможно, Сильвестр действительно обладал властью низвергнуть их в ад. В конце концов именно ему принадлежал этот мир, и если имелся хоть шанс повлиять на Тетраграмматона, то сделать это мог только Сильвестр.

— Что за проблема? — поморщился Сильвестр. — Почему вы не на молитве?

Игнорируя последний вопрос, Джек продолжил:

— Мы сделали одно открытие касательно случившейся с нами аварии.

Кстати, как вы себя чувствуете?

На вялом старческом лице появилась самодовольная ухмылка.

— Я полностью поправился. И причина — не в убогой медицине, а в Божьей милости и в твердости веры. Вера и молитва проведут человека сквозь любые тернии.

Он добавил:

— То, что вы назвали аварией, ниспослано Провидением для испытания веры. Проверка Господом, из какого материала мы сделаны.

— О, я уверена, — вмешалась миссис Притчет с присущим ей апломбом, — что Провидение не стало бы так мучить людей! Старик посмотрел на нее взглядом удава.

— Единосущный Бог, — категорически заявил он, — это суровый Бог. Он распределяет кару и милости по своему усмотрению. Наш удел — послушание. Человечество низвергнуто на Землю во исполнение воли Властелина Вселенной.

— Из нас восьмерых, — гнул свою линию Джек, — семеро потеряли сознание после катастрофы. Один же все время оставался в сознании — и это были вы.

Сильвестр кивнул с довольным видом:

— Падая, я молил Единосущного Бога о помощи и защите.

— Защите от чего? — вмешалась мисс Рейсс. — От того, что он сам на нас наслал?

Джек сделал предостерегающий знак, а затем продолжил:

— На «Мегатроне» в тот момент имелся излишек свободной энергии. При обычных обстоятельствах каждый человек имеет свою шкалу ценностей, свою точку отсчета, систему координат. Но поскольку мы все потеряли сознание, находясь в поле высоких энергий, а вы свое — не теряли… Сильвестр не слушал. Он пристально смотрел куда-то мимо Гамильтона — в сторону Билла Лоуза. Праведный гнев чуть прибавил красок его впалым щекам.

— Кто это там? — визгливо спросил вояка. — Не цветной ли?

— Это наш гид, — спокойно пояснил Гамильтон.

— Прежде чем продолжать разговор, — сухим тоном заявил Сильвестр, — я попрошу цветного выйти. Здесь личные покои белого человека. То, что в следующий миг произнес Джек, проклюнулось у него в голове неизвестно из каких глубин подсознания. Объяснить происшедшее было невозможно; слова родились естественно и непроизвольно…

— Пошел ты к дьяволу! — бросил Джек. И тут же чуть не задохнулся от нахлынувшего на него ужаса, увидев каменеющее лицо Сильвестра. Ну что ж, чему быть — того не миновать! Пусть случится даже самое непоправимое.