Глаз в небе

— Рекламу! — закричала мисс Рейсс при виде длинной тяжелой автоцистерны, размалеванной по бокам яркими буквами. Слова на бортах цистерны увяли.

— Грузовые машины — туда же!

Тягач с цистерной прямиком въехали в небытие, выплюнув ошалевшего водителя в кювет, как косточку от компота.

— Ему больно, — жалобно проговорила Марша.

Водитель, не успев выползти на дорогу, исчез…

— Топливо! — подсказал Гамильтон. — То, что везла цистерна.

В мире не стало больше дизельного топлива.

— Нефть, скипидар, нафталин!.. — внесла свою лепту в дело улучшения реальности мисс Рейсс.

— Пиво, медицинский спирт, чай! — добавил Гамильтон.

— Повидло, мед и шипучка, — предложила мисс Рейсс.

— Яблоки, апельсины, лимоны, абрикосы, груши… — робко подала идею Марша.

— Изюм и персики, — мрачно проворчал Макфиф.

— Орехи, лакрица и бататы! — продолжил Джек.

Миссис Притчет любезно упраздняла упомянутые категории. Стаканчики чая опустели. Скатерть, заставленная едой, заметно обеднела.

— Яйца и сосиски! — вскочив на ноги, закричала мисс Рейсс.

— Сыры! Дверные ручки! Вешалки! — тоже вставая, добавил Гамильтон.

Идиотски хихикая, миссис Притчет продолжала вращать жернова своей адской мельницы.

— В самом деле!.. — колыхая телесами от охватившего ее веселья, задыхаясь от смеха, проговорила она. — Но не слишком ли далеко мы зашли?

— Чеснок, бигуди и зубные щетки! — чуть громче произнесла Марша.

— Сера, карандаши, мел, помидоры! — захваченный общей шизофренией, выпалил Дэвид.

— Трава, автомобили, газонокосилки! — пролаяла мисс Рейсс.

На краю поляны благополучно окончил свои дни «форд» Гамильтона. Склоны холмов будто вытоптало стадо мамонтов.

— Тротуары, — зашел с другого бока Джек.

— Питьевые фонтанчики, часы… — добавила Марша.

— Мебельная политура, — приплясывая, взвизгнул Дэвид.

— Массажные щетки, — отчеканила мисс Рейсс.

— Комиксы, — напомнил Макфиф. — И эти торты с надписями кремом.

Французская стряпня.

— Кресла, — неожиданно для себя сказал Гамильтон, и ему стало жарко от собственной смелости, — и диваны!

— Диваны — аморальная вещь! — подтвердила мисс Рейсс, в возбуждении не заметив, что наступила на термос. — Долой их тоже! И стекло! Все стеклянное.

Миссис Притчет послушно упразднила очки мисс Рейсс, как и все стеклянные изделия.

— Металлы! — прокричал изумленный Гамильтон.

У брюк пропала «молния». Металлический корпус термоса тоже исчез. Часы на запястье у Марши… металлические пломбы в зубах… и даже крючки на женском белье.

Потерявший голову Дэвид, прыгая за спинами у взрослых, провизжал:

— Одежду!

В тот же миг все оказались в чем мать родила. Но никто не испытывал и тени смущения, ибо разница полов, как самая страшная скверна, была устранена гораздо раньше.

— Растительность! — сказала Марша и поднялась, чтобы встать рядом с мужем.

На этот раз перемены вышли значительные. Ближние холмы и далекие горы мигом облысели, превратившись в гигантские голые черепа. На них, будто пятна запекшейся крови, темнели лишь небольшие островки жухлой земли.

— Облачность! — с перекосившимся лицом крикнула мисс Рейсс. Несколько белых нежных перышек, плывших по небу, растаяли. — И дымку тоже! Солнце вспыхнуло слепящим заревом.

— Океаны, — прорычал Гамильтон.

Пастельную зелень, простиравшуюся до горизонта, сморгнуло, как соринку на ресницах. Осталась только пропасть без конца и края. Потрясенный Джек замер, и паузой воспользовалась мисс Рейсс:

— Песок!

Колоссальная бездна осела еще глубже…

Низкий зловещий звук пророкотал в потревоженных глубинах — нарушился баланс земной коры.

— Не отставайте! — задыхаясь, подстегнула всех мисс Рейсс; лицо ее исказилось, словно она с головой окунулась в любовный экстаз. — Что дальше? Что осталось?

— Города! — тут же предложил Дэвид.

Гамильтон нетерпеливо отмахнулся.

— Земной рельеф, — рявкнул он.

Все обнаружили себя стоящими на гладкой, как стол, равнине. Шесть голых, бледных фигур равного веса и формы лихорадочно озирались вокруг.

— Всех животных, кроме человека! — выпалила мисс Рейсс.

Сделано.

— Все формы жизни, кроме человека! — превзошел ее Гамильтон.

— Кислоты! — возопила мисс Рейсс.

Невыносимая боль мгновенно скрутила тело. Все, скорчившись, с перекошенными лицами рухнули на колени. Радикально менялись основы химического строения тел: Но люди продолжали биться в судорогах отрицания.

— Соли! — процедил Гамильтон.

И вновь до самых пят всех пронзила невидимая агония клеток.

— Нитраты! — пронзительно взвизгнула мисс Рейсс.

— Фосфор!

— Йод!

— Кальций! — Мисс Рейсс, почти теряя сознание, опустилась на четвереньки. Все остальные выглядели так, будто только что покинули камеру пыток. Разбухшее, пульсирующее тело Эдит Притчет дергалось в конвульсиях. Из раскрытого рта выползала струйка слюны, но старуха упрямо пыталась сосредоточиться на предлагаемых ей категориях.

— Гелий! — хрипло прокаркал Гамильтон.

— Двуокись углерода… — прошептала мисс Рейсс.

— Азот, — сумел выдавить Джек.

Вокруг все оплывало, словно воск. Теряло краски. Закружил черный вихрь первозданного хаоса.

— Неон! Фреон!

Медленно смыкалось кольцо небытия.

Мисс Рейсс, в последнем судорожном усилии, рванулась и прохрипела:

— Воз-дух!