Глаз в пирамиде

Приложение Алеф Конопляные посевы Джорджа Вашингтона

Многие читатели могут решить, что эта книга — сплошной вымысел и фантазия, и действительно, в ней, как и в большинстве исторических трудов (например, Гиббона, Тойнби, Уэлса, Берда, Шпенглера, Маркса, Йерби, Кэтлин Уиндзор, Артура Шлезингера, Моисея и др.), такие элементы присутствуют; но она также содержит документальные факты — в безвредном для предубеждений авторов количестве. Например, о плантациях конопли первого президента США постоянно упоминается в «Письмах Вашингтона», напечатанных правительственной типографией в 1931 году. Приведем лишь некоторые цитаты:

Том 31, стр. 389. Октябрь 1791 года, письмо из Маунт-Вернона министру финансов Александру Гамильтону: «Насколько… было бы уместно, по вашему мнению, поддержать выращивание хлопка и конопли в тех регионах Соединенных Штатов, которые подходят для указанных культур?»

Очевидно, в последующие три года Вашингтон решил для себя этот вопрос независимо от мнения Гамильтона по поводу «уместности». Открываем страницу 279 тома 33 и обнаруживаем, что он отдает распоряжение из Филадельфии своему садовнику в Маунт-Верноне «добиться как можно большего от семян индийской конопли» и «насадить ее повсюду». На странице 384 с возросшим энтузиазмом он пишет «дорогому доктору», личность которого не установлена:

«Благодарю вас как за семена, так и за брошюры, которые вы столь любезно мне выслали. Искусственный препарат конопли из Силезии действительно любопытен…» А на странице 469 он снова напоминает садовнику насчет семян индийской конопли: «Я хочу, чтобы семена были сохранены в должное время и с минимальными потерями».

На следующий год Вашингтон еще больше озаботился сохранностью семян и увеличением урожая. На странице 146 тома 34, в письме от 15 марта 1795 года, он снова пишет садовнику: «Предполагая, что вы сохранили все семена индийской конопли, какие было возможно, прошу вас тщательно посадить их снова для обеспечения наличия полного запаса семян».

На странице 72 тома 34 из недатированного письма (весна 1796 года) мы получаем подтверждение тому, что с годами эта страсть не уменьшалась; Вашингтон вновь пишет садовнику: «Что сделано с семенами индийской конопли, сохраненными с прошлого лета? Их следовало абсолютно все снова посадить; так можно будет не только собрать запас семян для моих личных целей, но и распространить семена среди других людей; поскольку эта конопля более ценна, чем обычная» (курсив добавлен нами).

На странице 265 тома 35 Вашингтон продолжает терзать садовника; на странице 323 приводится письмо сэру Джону Синклеру, упомянутое в Первом Трипе.

Гипотеза о том, что роль Вашингтона разыгрывал Вейсгаупт, как бы она ни нравилась некоторым почитателям генерала, не всё может объяснить. Читаем запись в дневнике, сделанную 7 августа 1765 года («Дневники Джорджа Вашингтона», Houghton-Mifflin, 1925): «Начал отделять мужские растения конопли от женских — пожалуй, поздновато». Этот отрывок цитировал конгрессмен Кох и вспоминал в романе Сол Гудман. Для производства пеньки вовсе не требуется отделять мужские растения от женских, но это действие совершенно необходимо для получения марихуаны из цветущих верхушек женских растений. И в это время Адам Вейсгаупт совершенно определенно находился в Баварии, где читал лекции по каноническому праву в Ингольштадском университете.

Все эти сведения о хобби генерала Вашингтона, которые впервые исследовал Майкл Олдрич из Милл-Вэлли, штат Калифорния, были заново обнаружены Солом Гудманом, когда его вместе с Барни Малдуном в качестве следователей по прецедентным делам нанял Американский союз за гражданские свободы, стремясь добиться отмены всех оставшихся антимарихуановых законов как неконституционных. Частному сыскному агентству «Гудман и Малдун» (которое было создано сразу после того, как эти два достойных джентльмена ушли из нью-йоркской полиции, пока им рукоплескал весь мир за успешное обнаружение исчезнувшего Кармела) были предложены большие гонорары от очень солидных фирм. Однако Сол и Барни предпочитали браться лишь за те дела, которые были им интересны; их самые заметные расследования были выполнены для адвокатов, защищавших непопулярных политических деятелей. Все единодушно соглашались с тем, что Гудман и Малдун обладали сверхъестественной способностью находить труднодоступные улики, которые демонстрировали ложность обвинения даже самому враждебному и скептично настроенному жюри присяжных. Многие политические историки утверждают, что благодаря их работе самые эксцентричные и колоритные деятели крайнего правого и крайне левого крыла спаслись от тюремных больниц во время государственного психоза «психического здоровья и социальной психиатрии», охватившего Америку в конце семидесятых — начале восьмидесятых.