Глаз вечности

Кайта, которая не желала, чтобы и без того удрученные тиарондцы видели иерарха в подобном состоянии, отвела ее в пустой коридор за лазаретом, где и велела присесть на каменный выступ отдохнуть. Именно здесь обычно происходили тайные беседы Гиларры и Гальверона. Чуть позже появилась Шелон.

– Выпейте. Это притупит вашу скорбь.

В руках у нее белела чашка с неким снадобьем.

Ни о чем не думая, женщина залпом выпила горячее горькое зелье. Целительница приняла у нее чашку и удалилась.

По телу Гиларры разлилось сонное, сладкое утомление. Боль и вправду притупилась – а вместе с ней и способность рассуждать здраво. Оглядываясь на прошедшие дни, иерарх не видела ничего, кроме последовательных, неизбежных неудач. Она потерпела провал как мать, как супруга – и как верховное лицо Каллисиоры.

Если бы рядом появился более мудрый советчик, он бы напомнил, что бедствия земли не имели себе равных в веках; что Гиларра всего лишь несколько дней у власти и что все поначалу совершают ошибки, лечит которые только опыт. Но рядом не было ни души. Никто не выслушал ее тревоги, не тешил плач ее сердца. Наконец до иерарха начала доходить истина, давным-давно известная Завалю: правитель Каллисиоры – самый одинокий человек во всей стране. Распоследний пахарь или даже карманник, сидящий в темнице, несравненно счастливей его.

Та, что запальчиво осуждала каждый промах Заваля, натворила гораздо больше беспорядков, придя на его место.

«Будем честны: погоня за перстнем ослепила тебя, позволила забыть о собственных пороках. Ты неспособна ни возглавить народ, ни повлиять на Мириаля. Смирись, теперь уже ничего не поделаешь.

Так уж и ничего?

Заваль – трус. Великое Жертвоприношение осталось неисполненным. Если я возмещу эту потерю…»

Отговаривать, опять же, было некому. Иерарх прошла через лазарет и отправилась к цели. В оживленных тесных коридорах на нее не обращали ни малейшего внимания. Гиларра отстраненно взирала на чужие заботы, слезы и страхи – как если бы она уже умерла и вернулась в базилику в виде бестелесного духа. Как выполнить задуманное? Какое место подойдет лучше всего? Такой вопрос в ее разуме даже не возникал.

Святая святых. Толпа зевак ничего не заподозрит, когда правительница скроется за серебристой завесой. Заурядное событие. Кому же туда и ходить, как не иерарху?

На высокой платформе перед самым темнеющим Оком одинокая фигурка помедлила. Сердце Гиларры слагало последнюю пылкую молитву.

«О святой Мириаль, прими мою жертву и смилуйся над народом».

Кайта понятия не имела о том, что правительница исчезла. Это Щелон встревожилась, увидев опустевшую скамейку. В обычное время целительница отмахнулась бы: мало ли дел у иерарха, но куда мог поспешить человек, еще не оправившийся от жестокой утраты, к тому же накачанный успокоительным снадобьем? У Шелон неприятно заныло под ложечкой. Помощница кинулась к Кайте со всех ног.

Та сначала только выбранилась, мол, заняться ей больше нечем, как только рыскать по храму, ища иголку в стоге сена! Но затем припомнила собственное горе, убийство Эвелинден и устыдилась.

– Ладно. Справишься тут без меня? Надо потолковать с Агеллой.

Шелон замерла.

– Может, стоит обратиться к Мечам Божьим?

Целительница лишь крякнула с досады.

– Не хотелось бы впутывать гвардейцев. Но ты, конечно, права. Кто у нас там вместо Гальверона? Позову-ка я Корвина, он у них самый благоразумный. Пусть соберет парней понадежней, и…

Упомянутый Корвин выделил две поисковые группы: одну направил прочесывать верхние этажи, другую же – в подземелья. Агелла так бойко рвалась помочь, что Кайта зареклась подходить к ней впредь с такими вопросами. Лихорадочный блеск в очах кузнеца и напускная, оживленность мало кого обманывали: со дня смерти Фергиста от видной, крепкой женщины остались кожа да кости, и Кайта знала, что сердце в этой благородной груди обливается кровью.

«Нашей бы Гиларре такое мужество и стойкость! Не пришлось бы тратить бесценные минуты на глупые поиски».

Стараясь держаться незаметно, женщины обшаривали коридор за коридором. Это оказалось нелегко: каждый хотел поговорить с целительницей. Иерарха же будто след простыл. И только при виде кружевной завесы Кайту словно бы осенило.

– Мы еще здесь не смотрели.

– Ты что? – Шелон вцепилась в ее локоть. – Это же святая святых! Нам нельзя!

– Не мели чепухи! Никому нельзя. Но я знаю по крайней мере четверых людей, которые сейчас там. И ни один из них иерархом не является.

– Серьезно?! Тогда тебе лучше не кричать об этом. Неровен час, кто-нибудь решит, что несчастья посланы за осквернение святилища. Тебе же известно, какая каша в головах у этих бедняг.

– Предрассудки! – фыркнула целительница, хотя внутренне и признала ее правоту. – И тем не менее Гиларру нужно отыскать. Она сейчас не в состоянии трезво мыслить. Не хочешь – не заходи, а я должна.

– Раз уж ты решилась… – пожала плечами помощница. – Вперед, быстрее покончим с этим.