Глаз вечности

– Может, хоть это откроет нашей упрямице глаза, – шепнул дракен по очень личному каналу связи. – Хватит ей воображать, будто все только и пялятся на дурацкий шрам, и жить отшельницей. Верно?

Заговорщики переглянулись.

– В самое яблочко! – отозвался правитель. – Больно видеть, как она прячется от белого света за своей работой. Вельдан заслуживает большего.

Казарл выкатил из пасти язык, изобразив дракеновскую усмешку.

– А знаешь, иногда ты как-то недотягиваешь до привычного образа злющего деспота.

Чтобы скрыть невольную улыбку, Аморн быстро повернулся к молодому колдуну.

– Значит, решено. Вельдан о тебе позаботится. Может, пора уже представить вас друг другу как подобает? Итак, Дарк, это чародейка Вельдан и ее партнеры: Элион и Казарл. Тот, что с хвостом, – Казарл, напарник девушки. А это Дарк, бывший колдун из племени горцев и ученик моего старинного друга. Молодой человек уже доказал, что достоин стать новым участником Тайного Совета. И кстати о новичках: как дела у приплывших добарков, Вельдан?

Чародейка оторвала взгляд от колдуна.

– А, мы на время послали их в лазарет. Потом думаем разместить гостей в одном из домов на самом берегу озера.

– Мой народ сердечно благодарит вас, архимаг, – вставила слово Кирре. – Я только что беседовала с Мраинилом. Когда закончу здесь, сразу же пойду поприветствовать их.

– Прибыл вождь оборотней, – сообщил Маскулу. – Мне что, провести его прямо сюда?

– Пожалуйста, если тебе не трудно. Дарк, Вельдан, поможете мне подняться? Не валяться же на полу в присутствии такого гостя!

Девушка вопросительно взглянула на добарка.

– Я бы не советовала этого делать, – вздохнула Кирре. – Но мы-то знаем: он все равно не улежит, так что лучше уж поддержите своего правителя.

Аморн с усилием встал на ноги – и крепко выругался, когда боль пронзила раненый бок.

– Я надеялся, ты уберешь все!

Архимаг с упреком посмотрел на колдуна.

– Ни в коем случае, – невозмутимо откликнулся тот. – Вы бы тут же забыли беречь себя и ненужной беготней свели бы на нет все труды Кирре.

Правитель сердито сверкнул глазами, но смолчал. Вельдан тихонько хихикнула.

Чародеи переместились ближе к архимагу. Громадина Каз выглядел теперь довольно внушительным – и грозным – охранником правителя. Элион прислонился к стене с видом скучающего наблюдателя, однако рука его как бы невзначай покоилась на рукоятке меча. Сердце Аморна преисполнилось горячей благодарности. Наверное, лишь в этот миг он понял, как одинок и несчастен был долгие годы в Каллисиоре.

В пещеру втиснулся ощетинившийся Маскулу; за ним вошла статная среброволосая женщина, облаченная в белые одежды – такую внешность избрала для себя вождь оборотней. Гостья двинулась в сторону архимага, но была остановлена угрожающим рычанием георна.

– Я Калевала, – представилась она с поклоном, – предводитель расы такуру.

«Приятный голос, настороженные глаза», – отметил про себя Дарк.

– Чем же может мой народ быть полезен новому предводителю Тайного Совета? – продолжала пришелица.

Аморн смерил ее долгим, ровным взглядом.

– Вопрос в том, чем новый архимаг может быть полезен вашей расе.

Даже находясь в чужом обличье, оборотень не смогла скрыть изумления.

– Что вы имеете в виду?

– Прежде всего прошу вас, не стесняйтесь, примите свой естественный вид, – предложил правитель как бы между прочим.

– Вы… уверены? – растерялась высокая гостья. – Я намеренно отказалась от своей наружности, чтобы никого не смущать.

– Мое дело – бороться с предрассудками, – возразил архимаг. – Пожалуйста, Калевала. Здесь вы в кругу друзей.

– Ну что ж…

Такуру начала таять и извиваться на глазах, возвращаясь к своему привычному облику – призрачной, колеблющейся, многолапой тени с очами, сияющими холодным блеском где-то в самой сердцевине. Дарк с шипением втянул воздух сквозь зубы, но усилием воли сохранил бесстрастное выражение лица.

«А парень далеко пойдет», – удовлетворенно отметил про себя правитель.

– Надеюсь, так вам гораздо удобнее, Калевала? А теперь я хотел бы обсудить с вами положение оборотней в Тайном Совете.

– Какое еще положение? – прошипела та. – Мы изгои, парии, которых терпят лишь потому, что порой без них не обойтись.