Глаз времени

— Я верю и доверяю тебе, иначе бы меня здесь не было…

— Знаешь, иногда мне кажется, что все эти фрагменты разных эпох, которые мы посещали, просто… кусочки иллюзии, осколки сна.

Абдикадир нахмурился, в его голубых глазах отражался свет от масляных ламп.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Женщина с трудом смогла объяснить свои ощущения.

— Мне кажется, что в каком-то смысле мы сами находимся в Глазе, — сказала она и перешла на надежный язык физики. — Представь себе это следующим образом. В основе нашей действительности лежат…

— Крохотные струны, — подсказал Джош.

— Правильно. Они действительно похожи на струны у скрипки. Они могут по-разному располагаться над своим внутренним слоем, над декой. Представьте себе петли, которые свободно охватывают поверхность деки, тогда как другие ее сжимают. Если изменить размеры слоя — скажем, сделать его толще, — то энергия, создаваемая намотанными струнами, увеличится, а вот энергия колебаний петель — уменьшится. И все это отразится на видимой нами части Вселенной. Если изменения продлятся достаточно долго, то размеры, длинный и короткий, поменяются местами… Между ними существует обратно пропорциональная зависимость…

Джош покачал головой.

— Ты меня совсем запутала.

— Кажется, она хочет сказать, что в этой физической модели очень большие расстояния и очень малые каким-то образом эквиваленты, — постарался объяснить Абдикадир.

— Да, — сказала Байсеза. — Именно так. Если правильно взглянуть на Вселенную и атом, станет видно, что они — просто противоположности друг другу.

— А Глаз? — спросил Джош.

— Глаз содержит мое изображение, — сказала она, — подобно тому, как на сетчатку моего глаза проецируется твое изображение, Джош. Но мне кажется, что в случае Глаза реальность моего изображения, как и всего мира, является более чем простой проекцией.

Абдикадир сдвинул брови.

— Получается, что искривленные образы в Глазе — не просто отражения нашей действительности. И воздействуя на эти образы, Глаз как-то способен управлять тем, что происходит во внешнем мире. Возможно, так ему удалось вызвать Слияние. Это ты хочешь сказать?

— Напоминает колдовство с куклой вуду, — сказал Джош, придя в восторг оттого, что понял идею. — Глаз содержит в себе куклу вуду целого мира… Но Абдикадир ведь не совсем прав, да, Байсеза? Глаз сам ничего не делает. Ты сказала, что каким бы невероятным он ни был, это всего лишь инструмент. И еще ты рассказывала нам, что чувствуешь за Глазом присутствие тех, кто на самом деле им управляет. Значит, Глаз не является каким-то существом с дьявольской силой. Он просто… э… э…

— Пульт управления, — прошептала женщина. — Я всегда знала, что ты сообразительный, Джош.

— Ага, — задумчиво сказал Абдикадир. — Кажется, я начинаю понимать. Ты считаешь, что у тебя появился своего рода доступ к этому пульту и ты можешь воздействовать на Глаз. Но именно это тебя пугает.

Байсеза не смогла выдержать его проницательный взгляд и опустила глаза.

— Но если ты способна влиять на Глаз, что ты у него попросила? — спросил Джош, недоумевая.

Лейтенант отвернулась от них и сказала:

— Попросила вернуть меня домой. И кажется…

— Что?

— Возможно, он это сделает.

Потрясенные услышанным, Абдикадир и Джош не могли произнести ни слова. Но Байсеза наконец поведала друзьям об этом и теперь не сомневалась, что, когда их путешествие завершится, ей придется снова предстать перед Глазом, чтобы заставить его выполнить ее желание или умереть, пытаясь от него этого добиться.

Когда до Александрии оставалось несколько дней пути, их флот пристал к берегу. Топографы заверили Александра, что в этом месте должен находиться Параэтониум, город, который царь однажды посетил, но теперь место пустовало. На суше их уже встречал Евмен. Он рассказал о том, как сильно опечален тем, что не смог принять участие в, возможно, самом значимом путешествии в своей жизни.

Царь велел воинам отправляться за верблюдами, которые должны были нести на себе запасы воды, рассчитанные для пятидневного путешествия. В путь отправился отряд из двенадцати человек, в число которых вошли Александр, Евмен, Джош и Байсеза. Подобно бедуинам, македонцы обмотали свои лица длинными кусками ткани: они бывали здесь раньше, поэтому знали, к чему следовало быть готовым в пути. Джош и Байсеза последовали их примеру.

От моря отряд отправился на юг. Их путешествие должно было продлиться несколько дней. Двигаясь вдоль границы Египта и Ливии, они шли мимо цепи разрушенных ветром холмов. Когда ее апатия исчезла, а мышцы и легкие стали отвечать на позабытые от долгого плавания нагрузки, Байсеза заметила, что ее мысли теряются в монотонном повторении шагов. «Еще один вид лечения для меня», — подумала она без особой радости.