Глаза Авроры

— Я позже перезвоню, — повторил я и сбросил вызов.

Люка всего трясло от злости.

— Так вот в чем дело! — прошипел он. — Ты решил заменить Аврору на какую-то шлюху!

— Не говори так о ней.

Я старался не злиться, говоря эти слова.

— А что такое? — с сарказмом произнес он. — Неужели ты влюбился?

Я молча смотрел прямо ему в глаза. Его лицо покраснело, а вены на шее вздулись и начали пульсировать.

— Это вот так ты благодаришь Аврору? Вместо обещанной роли — бросил? А на ее место пропихнул какую-то девку!

— Хватит! Ты даже не знаешь ее!

— Я знаю всех твоих шлюх! И эта ничем не лучше! Они все грязные однодневки, которым плевать с кем спариваться! Но, даже несмотря на это, твои потаскухи в сто раз умнее тебя! От тебя они хотя бы деньги поимели, а ты от них только сифилис! — Его глаза пылали гневом и желанием унизить меня. — А эта шлюха уже успела заразить тебя? Я надеюсь, ты уже болеешь СПИДом!

Я не сдержался и в первый раз в жизни ударил человека. Люк отшатнулся, чуть не упав на пол. Сзади него оказался комод, благодаря которому он смог сохранить равновесие. Блондин выпрямился и вытер ладонью кровь, которая бежала у него из носа. Он как завороженный посмотрел на нее. Его лицо изменилось. В образе Люка появилось что-то схожее с минотавром, который увидел свою жертву: взъерошенные волосы, красные широко раскрытые глаза и вздувающиеся ноздри. Я не заметил, как он уже стоял возле меня. Люк со всей силой замахнулся и попал мне прямо в челюсть. Я упал на пол. Но он не остановился. Было еще как минимум пять ударов. Я сжался, пытаясь закрыть лицо и шею. Он пинал меня, в основном попадая по ногам, и только напоследок в живот. После последнего удара я сжался сильнее оттого, что ощутил пронзающую боль. Дыхание сперло. Я пытался восстановить его, пока Люк стоял надо мной и орал во все горло:

— Хоть одна из этих шлюх подтирала тебе слюни, когда ты лежал в отключке? — Вопли блондина звучал у меня в ушах приглушенно. Его голос что-то перебивало. — Хоть одна помогла тебе, когда ты скатился на самое дно? И чем же эта девка лучше? Почему именно ради этой потаскухи ты решил бросить мою сестру? Я закрывал глаза на твои измены только потому, что эта дура безумно любит тебя! Тоже мне — недооцененный писатель! — кричал он во все горло. — А знаешь, почему ты провалился? Потому что твоя книга — дерьмо! Что бы ни говорила о ней Аврора! Взбрело же ей в голову полюбить такое ничтожество! Надо было оставить тебя гнить в том притоне с такими же наркоманами, как и ты! Нет! Надо было убить тебя там, пока ты не соображал, а ей сказать, что ты сдох от передоза! И я, кретин, повелся на ее слезы — вытащил такое ничтожество из грязи!

Приоткрыв глаза, я увидел паркет, который плавно двигался из стороны в сторону. Сквозь охрипший голос Люка я услышал женский смех, звучащий где-то очень далеко.

— Теперь-то я уверен, что свадьбы не будет! — тяжело дыша, произнес Люк. Он сел на корточки, чтобы я лучше слышал его. — Даже если ты приползешь к ней на коленях, я не дам ей простить тебя! Не смей появляться, иначе я растопчу тебя в пепел! — Последние слова он с дрожью в голосе прошипел прямо мне в ухо.

Напоследок Люк со всей силы снова пнул меня в живот, который я на мгновение перестал защищать руками. Я сжался от резкой боли и задержал дыхание. Это ни капли не помогло успокоить агонию, пронзившую всю нижнюю часть тела. У меня словно одновременно лопнули все внутренние органы, которые превратились в месиво. Входная дверь с грохотом закрылась — Люк ушел. Я начал слышать какое-то шипение, словно помехи на радио. Боль в животе должна была затихать, но, казалось, только усиливалась. Перед глазами появились белые вспышки, от которых черепушка была готова расколоться на мелкие части, но потом эти яркие огоньки превратились в картинки. Они мгновенно появлялись и также молниеносно исчезали: игла, вонзающаяся в руку, следом неимоверное наслаждение. Ухмыляющаяся Джин. Аврора плачет. Жуткая боль во всем теле. Меня всего ломает. Я бью руками стены и стекла. Разбиваю зеркало. Падаю на осколки. Боль в спине, везде кровь. Дальше демоны скручивают меня и колют. Нет, они превращаются в людей в белых халатах. Мне суют трубку в рот: промывают желудок. Заматывают голову бинтами. Я кричу, вырываюсь. Новая вспышка, и Аврора сидит рядом со мной и плачет. Искры, и я вижу Джин: она, хищно улыбаясь, дает мне какую-то таблетку и целует в губы.

Меня всего трясло. Удар Люка в челюсть был своего рода рычагом, который запустил шестеренки, отвечающие за память. Каждое воспоминание передавало и все ощущения, уже прожитые мной. Я начинал все понимать. Постепенно вспышки становились все слабее и медленнее.

Не знаю, сколько я так лежал, не двигаясь и не открывая глаза, но в определенный момент я услышал, как дверь аккуратно открылась. Раздались тихие шаги. На Люка это не было похоже. Я приоткрыл глаза и увидел Марту.

— Какой кошмар! — ахнула соседка в ужасе. — Что произошло?

Старушка подошла и попыталась усадить меня. Я отодвинул ее руки и сел сам.