Глаза богов

Старик осёкся и замер в проходе. Эссерт видел беспорядок в комнате. Перевёрнутые лавки, разбросанную посуду и чистый стол с куском ткани. Лагумма забежал внутрь схватил тряпку, развернул её и яростно замычал. Лицо старика покраснело, а выпученные в ярости глаза делали страшнее любого из виденных сегодня монстров. Лагумма сдержался от крика, но сжатый кулак ударил по столу, отчего прочная доска разломалась, угрожающе выставив тонкие клыки из волокон.

Эссерт взял тряпку, старик не пытался её удержать. Напряженные руки Лагуммы со вспухшими венами дрожали как у немощного, но силы в них было огромное количество. Старик выглядел конём, которого хлестнули плетью, приказывая бежать, но не выпустили из стойла. Так он и метался на пяточке шириной в несколько шагов, не в силах выпустить горящее внутри пламя.

Эссерт увидел на тряпице выведенные черным соком несколько слов. Он не знал местную письменность, но тут напомнила о себе карта гильдии, о которой бывший бог успел забыть. Артефакт разобрал написанное и передал в голову Эссерта значение:

«Жду тебя в подземелье. Приходи вместе с гостем из Первого мира.

Тёмный лорд.»

Log 2.1.2

Выходя из города в мрачном состоянии, Лагумма перекинулся парой слов со стражниками, но звать на помощь не стал.

— Мы могли взять с собой помощников, — Эссерт нервно сглотнул, держа в руке крупный деревянный молот.

— Не глупи.

Бывший бог смущенно замолчал. Он понимал ситуацию, но она казалась ему до удивления странной.

— Я беспокоился о тебе, — Эссерт скривился. — Ты достаточно силён, чтобы справиться с монстрами, но не делаешь этого из-за…

— Тебя хватит, — из старика исчезла вся благодушность. Отчего-то теперь он стал казаться бывшему зверю более настоящим. — Если же нет…

Бывшему богу Лагумма казался огромным деревом, которое гнёт ветер сомнений.

— Принципы не стоят тех лишений, через которые вы проходите.

— Вот поэтому ты и чужак! Не знаешь ни чести, ни гордости, — процедил Лагумма в гневе. — Но и это хорошо. Не думаю, что эти сволочи из Мирралы станут нападать на нас сразу. Нужно спасти Иввелит, но ты убьёшь меня. Ты, а не бесчестные предатели. Сорви их планы, спаси мою дочь, а дальше… дальше делай, что вздумается. Раз ты так боишься за свою шкуру, можешь жрать в три горла и пить кровь из разорванных шей жертв — как и прочее зверьё! Без разума и ответственности.

Эссерт дёрнулся, а в груди похолодело. Эти слова отчего-то задели его. Во рту появился вкус горечи.

— Выживать — естественное стремление, — бывший бог корил себя за звучащую в голосе попытку оправдаться.

— Выжить? — презрительно и зло бросил Лагумма. — Я предпочитаю жить! Жить по своей воле, а не под гнётом нелепых инстинктов. Только тем, кто имеет гордость, позволено выбрать свою смерть.

Бывший бог чувствовал смятение и гнев. Бывший зверь оставался на удивление молчалив и задумчив.

Чем ближе к подземелью, тем больше встречалось знаков: избитая копытами и когтями огромных монстров земля, частички от убитых чудовищ. Кое-где Эссерт заметил даже переломанные тоненькие отростки на ветвях деревьев. Чем больше бывший зверь узнавал о местных чудовищах, тем больше боялся рощиц и растущего вдали леса. Этот глубинный страх говорил ему: «Склони голову перед настоящим владыкой этих земель». Бывший бог лишь крепче сжимал рукоять деревянного молота. Из трупов владык люди наловчились делать дома и оружие. Стоит им захотеть — и кто выстоит? Вся земля обратится в пустыню…

Возле холма расположилась группа крупных зверей. Они походили на кошек, выросших до размера гепарда. Эти создания в последнее время часто бросались к стенам Симмовы. Эссерт напрягся, приготовившись к бою. Именно эти звери медленно вложили в его душу страх смерти. За месть бывший зверь был готов отдать жизнь. Бывший бог пренебрегал своей судьбой ради благородства. Лишившись цели и принципов Эссерт в полной мере осознал ужас погибели.

«Должно быть, именно поэтому смертные так одержимые мириадами страхов. Многим недостаёт цели, которая бы стоила больше их жизни. Будь у них мечта… Верно. Только такие и перерождаются в нулевом мире из смертных в духов. А я…»

— Пошли прочь! — Лагумма рявкнул и зверьё бросилось в стороны от входа в подземелье. Ровный проход был укреплён камнем. Искусственный тоннель уходил куда-то вглубь холма с небольшим наклоном вниз.

— Ты можешь подождать здесь, — Эссерт посмотрел на старика с глубокими морщинами. — Вероятно, там будет и Де Монтье, — добавил Эссерт. — Уверен, королевская семья Мирралы сговорилась с ним.

— Я пойду. Если они не дураки, то не дадут мне усилиться раньше срока. Нет смысла создавать ещё один памятник позора.

— Раньше я был богом благородства. Мне известно, что такое честь. Хоть в этом мире она совершенно другая, мне понятны твои причины жить… так.

— Честь всегда одна. Меняется лишь ритуал, которым мы её восхваляем. Правила и законы сменяют друг друга, но цель всегда неизменна.

— И какая же?

Лагумма с насмешкой посмотрел на Эссерта.

— Я должен обучать бога очевидным вещам?