Глаза чужого мира

— Крайне интересно, — заметил Кугель. — А я мог бы претендовать на пару волшебных линз?

— Прилагай усилия, как все остальные из Гродза: занеси свое имя в список, потом трудись, чтобы обеспечить лордов Смолода пищей. Тридцать один год я сеял и собирал чечевицу, ловил рыбу и коптил ее на медленном огне, а теперь имя Бубаха Анха стоит первым в списке. Стоит проделать то же самое.

— Тридцать один год, — задумался Кугель. — Долго ждать счастья.

Но тут Фиркс, отгоняя раздумья, беспокойно заворочался, причиняя печени Кугеля явное неудобство.

Рыбаки направились дальше, в свою деревню Гродз, Кугель вернулся в Смолод. Здесь он отыскал того человека, с которым разговаривал по прибытии в деревню.

— Господин, — сказал Кугель, — как ты знаешь, я путешественник из дальних земель, привлеченный сюда великолепием города Смолод.

— Это можно понять, — проворчал собеседник. — Наша пышность и богатство порождают зависть.

— Каково происхождение этих волшебных линз?

Старец обратил фиолетовые полусферы на Кугеля, словно увидел его впервые.

— Мы не любим говорить об этом, но раз ты коснулся данной темы, думаю, не будет особого вреда. Некогда демон Ундерхерд раскинул щупальца, чтобы наблюдать за Землей, на конце каждого находилась фиолетовая линза. Симбилис Шестнадцатый ранил чудовище, оно рывком убралось в свой мир, и линзы слетели. Четыреста и еще двенадцать линз принесли в Смолод, который тогда был таким же прекрасным, каким он и сейчас представляется мне. Да, я осознаю, что наблюдаемое мной — иллюзия, но ты тоже видишь лишь иллюзию, и кто может сказать, какая из них реальна? — надтреснутым голосом поведал он.

— Я не смотрю сквозь волшебные линзы, — заметил Кугель.

— Верно, — пожал плечами старец. — Я смутно припоминаю, что живу в хлеву и поглощаю наигрубейшую пищу, однако субъективная реальность такова, что я обитаю в роскошном дворце и угощаюсь великолепными блюдами среди равных мне принцев и принцесс. Объяснение простое — демон Ундерхерд смотрел из своего мира на наш, а мы любуемся на чужой, который представляет собой квинтэссенцию человеческих надежд, страстных мечтаний и блаженных снов. Разве мы способны представлять себя кемто иным, кроме как блистательными лордами? Такие мы и есть.

— Вдохновляет! — воскликнул Кугель. — Как получить пару волшебных линз?

— Есть два способа. Ундерхерд потерял четыреста и четырнадцать линз, мы владеем четырьмястами и двенадцатью. Две так и не нашли, повидимому, они лежат на дне океана. Ты волен завладеть ими. Второй способ — стать гражданином Гродза и обеспечивать лордов Смолода пищей, пока один из нас не умрет, что с нами изредка случается.

— Говорят, некий лорд Радкут Вомин захворал?

— Да, вон он. — Его собеседник указал на пузатого старика с вялыми, отвисшими губами, сидевшего в грязи перед своей хижиной. — Ты видишь, как он наслаждается покоем у стен своего дворца. Лорд Радкут перенапряг силы от вожделения, ибо наши принцессы — самые обольстительные создания в мире. Однако лорд Радкут чересчур потакал своим желаниям и посему пострадал. Это урок для всех нас.

— Могу ли я чтото сделать, дабы заполучить его линзы? — отважился Кугель.

— Боюсь, нет. Ты должен пойти в Гродз и трудиться, как все остальные! Как я в своем прошлом существовании, которое ныне кажется серым и примитивным… Подумать только, я страдал так долго! Однако ты молод, тридцать, или сорок, или пятьдесят лет — не так уж и долго.

Кугель схватился руками за живот, чтобы успокоить раздраженного Фиркса.

— За столько лет и небесное светило может померкнуть. Смотри! — Он указал на черную рябь, пробежавшую по диску солнца. — Оно гаснет на глазах!

— Ты чересчур боязлив, — хмыкнул старец. — Для нас, лордов Смолода, солнце сияет изысканнейшими красками.

— Может, и так, — согласился Кугель, — но что будет, когда солнце потухнет? Испытаете ли вы такое же наслаждение от мрака и холода?

Но старец его уже не слышал. Радкут Вомин свалился в грязь, видимо испустив последний вздох. Нерешительно поигрывая ножом, Кугель подошел взглянуть на труп. Пара искусных ударов — минутная работа, не более того, — и цель достигнута. Увы, слишком быстро появились лорды Смолода и оттеснили Кугеля. Радкута Вомина подняли на руки и торжественно внесли в зловонные пределы его хижины.

Кугель тоскливо уставился в открытый дверной проем, подсчитывая шансы на успех той или иной хитрости.

— Несите лампы! — нараспев заговорил старец. — Пусть прощальный лучезарный свет окружает лорда Радкута в усыпанном драгоценностями гробу! Пусть золотые горны трубят с башен! Пусть принцессы облачатся в одеяния из венецианской парчи! Пусть пряди волос скроют их обольстительные лица, которые так любил лорд Радкут! Настало время бдения! Кто вызовется стоять у гроба?

Кугель выступил вперед.

— Почту за великую честь.

Старец покачал головой.

— Это привилегия равных ему. Лорд Маульфал, лорд Глус, возможно, вы согласитесь поучаствовать в этой церемонии.

Двое лордов подошли к скамье, на которой лежал лорд Радкут Вомин.