Глаза дракона

Это решило дело. Томас кидал камни в пса, пока тот не издох. Никто не видел его, а если бы кто-нибудь увидел, то сказал бы: Это плохой мальчик, плохой и злой. Но, видя страдания пса, люди не видели того, что случилось накануне, – как Томаса рвало в тазик и как он потом плакал. Нет, Томас был завистливым, невезучим, но, повторяю, он не был по-настоящему плохим.

Я сказал, что никто не видел, как он швырял камни в дворнягу, но это не совсем так. Флегг видел это той ночью в своем магическом кристалле. Он видел это… и радовался.

17

Роланд… Саша… Питер… Томас. Остался только один человек, о котором мы пока не поговорили, так ведь? Пришло время побеседовать о Флегге, хоть мне и не очень хочется о нем говорить.

Иногда люди в Делейне звали Флегга Человеком в капюшоне, иногда просто Черным – и он на самом деле был черен, несмотря на бледное, как у покойника, лицо. О нем говорили, что он хорошо сохранился, но это не звучало комплиментом. Он пришел в Делейн из Гарлана во времена деда Роланда. Тогда он выглядел худым, остролицым мужчиной лет сорока. А в конце царствования Роланда он выглядел худым, остролицым мужчиной лет пятидесяти. Но ведь прошло не десять, не двадцать, а целых семьдесят шесть лет. Беззубые младенцы, лежавшие в колыбельках, когда Флегг появился в Делейне, выросли, народили детей, одряхлели и умерли беззубыми старцами в своих кроватях, а Флегг постарел всего на какой-то десяток лет! Конечно, это было волшебство, и хорошо иметь в королевстве настоящего волшебника, а не какого-нибудь фокусника, который вытаскивает из рукава голубей. Так говорили люди Делейна, боясь признаться даже себе самим, что не знают о Флегге ничего хорошего. Но, встречаясь с ним, они поспешно переходили на другую сторону улицы.

Действительно ли он пришел из Гарлана, где странные пурпурные горы дремлют в туманной дымке? Не знаю. Гарлан – волшебная страна, где ковры порой летают, а святые люди игрой на флейте поднимают ввысь веревки, лежащие в плетеных корзинах, карабкаются по ним и исчезают в небе. Многие искатели приключений из более цивилизованных стран, таких, как Делейн и Андуа, приходили в Гарлан. Большинство исчезли так же бесследно, как святые в небе, а те, кто вернулся, сильно изменились – и не всегда к лучшему. Да, Флегг мог прийти из Гарлана, но если и так, то это случилось не во времена деда Роланда, а намного раньше.

На самом деле он появлялся в Делейне не единожды – всякий раз под другим именем, но неизменно неся с собой тот же груз горя и смерти. Когда-то он был известен как Билл Хинч, главный палач короля, и, хотя с тех пор прошло уже двести пятьдесят лет, матери до сего времени пугали его именем детей. «Если не перестанешь ныть, придет Билл Хинч и заберет тебя» – так они говорили. Служа палачом при трех самых кровавых королях в истории Делейна, Билл Хинч своим топором оборвал жизни сотен, а может, и тысяч узников.

А до того, за четыреста лет до Роланда, он явился как певец по имени Броусон, стал близким советником короля и королевы и растаял как дым, развязав долгую и кровавую войну между Делейном и Андуа.

А до того…

Впрочем, никто толком не знал. Когда случилась эта история, даже сказочники не помнят. Флегг всегда являлся в новом обличье, но две вещи оставались неизменными. Он всегда ходил в капюшоне, будто у него не было лица, и он никогда не становился королем сам, а был лишь нашептывателем, вливавшим тайно и незаметно в ухо короля самый страшный яд – яд дурных советов.

Так кто же он был, этот черный человек?

Я не знаю.

Где он блуждал в промежутках между своими появлениями в Делейне?

Тоже не знаю.

Неужели его никто не подозревал?

Некоторые – историки и сказочники вроде меня – догадывались, что Флегг появлялся в Делейне и раньше, и это никогда не кончалось добром. Но они боялись сказать об этом. Человек, который прожил среди них семьдесят шесть лет и состарился всего лишь на десять, без сомнения, чародей; а тот, кто прожил в десять раз дольше… это не иначе как сам дьявол.

Чего же он хотел? На этот вопрос я, как мне кажется, могу ответить.

Он хотел того, чего всегда хотят злые люди: иметь власть и с ее помощью творить зло. Самому быть королем не так интересно: слишком часто головы королей выставлялись на шестах над крепостной стеной. Но советники… нашептыватели… такие люди, едва палач заносит свой топор, обычно тают, как тени на закате. Флегг скрывал свои дела, как и свое лицо, и когда наступали великие бедствия, вызванные им, исчезал как тень.

Потом, когда пожарища зарастали травой, а на месте развалин воздвигались новые здания, когда появлялось что-либо, годное для разрушения, Флегг приходил опять.

18

На сей раз Флегг нашел Делейн процветающим. Ландри, дед Роланда, старый пьяница, которым можно было легко вертеть, скоро сошел в могилу. А Лита, мать Роланда, была не таким удобным орудием в руках Флегга – некрасивая, зато с добрым сердцем и сильной волей.

Если бы Флегг появился раньше, то успел бы убрать ее с дороги, как теперь собирался убрать Питера. Но он не успел.