Глаза дракона

Томас не услышал ответа, но отец встал и открыл дверь. Сперва Томас подумал, что его привычка говорить с головами на стенах приобрела новый оттенок и он начал говорить с воображаемыми людьми.

– Странно видеть тебя в такой час, – сказал Роланд, отходя к камину вместе с невидимым собеседником. – Я думал, в это время тебя не оторвать от зелий и заклинаний.

Томас потер глаза и увидел, что в комнате кто-то есть. Еще мгновение спустя он удивлялся, как же мог не заметить Флегга. Чародей, как всегда, был в капюшоне и держал серебряный поднос с двумя бокалами вина.

– Бабьи сплетни, мой король. Заклинания можно читать и днем. Но нужно, конечно, соблюдать обычаи.

Пиво всегда улучшало чувство юмора Роланда – до такой степени, что он часто смеялся над совсем несмешными вещами. Вот и теперь он откинул голову и громко захохотал. Флегг тоже улыбнулся.

– Что это, вино? – спросил король, отрывисто смеясь.

– Ваш сын еще мальчик, но его уважение к отцу и королю устыдило меня, старика. Я принес вам бокал вина, мой король, чтобы показать, что тоже люблю вас.

Роланд выглядел даже смущенным.

Не пей, отец! – вдруг захотелось крикнуть Томасу. Голова Роланда дернулась, будто он услышал.

– Он молодец, мой Питер, – сказал король.

– Да, ваше величество. Все так говорят.

– Правда? – У Роланда был довольный вид. – Они это говорят?

– Да. Выпьем за это?

Нет, отец! – снова мысленно прокричал Томас, но на этот раз Роланд не услышал. Его лицо сияло любовью к старшему брату Томаса.

– За Питера! – Король поднял бокал.

– За Питера, – согласился Флегг, улыбаясь. – За короля.

Томас вздрогнул. Флегг поднял два разных тоста! Не знаю почему, но это… Отец!

На сей раз Флегг устремил взгляд к драконьим стеклянным глазам, будто услышал эту мысль. Томас застыл, и глаза чародея, томные и пронизывающие, вновь вернулись к королю.

Они чокнулись и выпили. Когда отец осушил бокал, Томас почувствовал ледяной укол в сердце.

Флегг повернулся на стуле и бросил бокал в камин:

– За Питера!

– За Питера! – подхватил Роланд и швырнул следом свой бокал. Разбившись о камень, бокал вспыхнул на миг зловещим зеленоватым пламенем.

Роланд поднес ко рту руку, словно собираясь икнуть.

– Странное у тебя вино, – заметил он. – Оно не прокисло?

– Нет, мой король, – сказал Флегг серьезно, но Томас услышал в его словах усмешку, и ледяное жало еще глубже вонзилось в его сердце. Ему не захотелось смотреть дальше, он закрыл панели и прокрался к себе. Его бросало то в жар, то в холод. К утру он слег в горячке, а когда выздоровел, отец был уже мертв, брат заключен в камеру на вершине Иглы и он объявлен королем в двенадцать лет – Томасом Светоносным. Кто же стал его ближайшим советником?

Можно догадаться.

30

Флегг ушел от Роланда (старик чувствовал себя лучше обычного – верный знак, что Драконий Песок начал действовать) и вернулся в свой подвал. Он достал из ящика стола коробочку с оставшимся ядом и серебряные щипчики, перевернул песочные часы и погрузился в чтение.

За окном опять выл ветер – старухи ворочались в своих постелях и говорили мужьям, что Рианнон, Черная Ведьма, оседлала в эту ночь свою метлу. Мужья ворчали в ответ, чтобы они спали и не морочили им голову. Мужчины часто бывают глупы; женщины, особенно старухи, гораздо лучше чуют Невидимое Зло.

Паучок пробежал по книге Флегга, нечаянно коснулся заклинания, которое не осмеливался произнести ни один чародей, и обратился в камень.

Флегг усмехнулся.

Когда часы опустели, он снова перевернул их. И еще раз. И еще. Он переворачивал их восемь раз, и на исходе восьмого часа встал, чтобы завершить дело. В темной комнате рядом с кабинетом он держал множество разных животных и в первую очередь пошел туда. Звери беспокойно завозились, и Флегг признавал, что у них есть для этого основания.

Он подошел к клетке с дюжиной бурых мышей – они бегали по всему замку, и это было особенно важно. Там были и крысы, но они пока не требовались. Жирная Королевская Крыса наверху отравлена, и доказать это вполне сможет простая мышь. Если все пройдет удачно, Питер скоро окажется в такой же клетке.

Флегг достал одну мышь и сжал ее в руке, чувствуя, как бешено колотится маленькое сердечко. Скоро она умрет от страха. Нужно спешить.

Он поднес к мыши мизинец левой руки, на миг вспыхнувший фиолетовым.

– Спи! – приказал он, и мышь вытянулась на ладони.

Флегг отнес ее в кабинет и положил на стол, где раньше лежал кусок обсидиана. После этого пошел в погреб и нацедил из дубового бочонка немного медовухи, подсластив ее медом. Отнес блюдце в кабинет, затем вышел в коридор, чтобы надышаться у окна.

Задержав дыхание, он вернулся в кабинет, взял щипчики и быстро бросил в мед весь Драконий Песок, кроме нескольких зерен. Остатки он переложил в заготовленный новый пакет и достал из стола особую коробку.

Новый пакет был заколдован, но магия не сможет долго удерживать яд. Однако Драконий Песок не загорится – для этого ему не хватит воздуха, – но обожжет и деревянную коробку, и бумагу. Это входило в планы Флегга.