Глаза дракона

Он вновь и вновь задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Много столетий мир и порядок в Делейне приводили его в бешенство и он делал все, чтобы разрушить их, как ураган разрушил Церковь Всех Богов. Но всегда ему кто-то мешал — то Кайла Добрая, то Саша, то еще кто-нибудь. Только теперь он избавился от препятствий. Томас послушно делал все, что он велел, и без конца увеличивал налоги.

Перегрузка, о которой Иосиф говорил Питеру, бывает не только у цепей, но и у людей, и фермеры Делейна испытали это на себе. Флегг знал, что скоро налоги порвут цепь законопослушности, и неповоротливый бык — народ Делейна — помчится, сметая все на своем пути. Помешать этому не мог никто. Пейна в изгнании, Питер в Игле.

Что же не так?

Ничего!

Но зверек вновь и вновь грыз его мозг. Не раз за последние дни он просыпался в холодном поту, пытаясь вспомнить, что его разбудило, и не мог. Но он все время просыпался, схватившись рукой за левый глаз, будто что-то ужалило его туда.

Глава 113

В эту ночь Флегг тоже проснулся с мыслью о том, что что-то не так, но разбудил его не страшный сон. Мы уже знаем, что это упала Церковь Всех Богов.

Флегг с криком открыл глаза. Пот тек по его мертвенно-бледным щекам.

«Кошмарр!» — крикнула одна голова попугая. «Пожарр! Потоп!» — подхватила другая. Флегг взглянул на руки и увидел, что они дрожат. В бешенстве он вскочил с кресла, в котором спал. «Он хочет сбежать, — пробормотал он, вцепившись руками в волосы. — Вот в чем дело. Но как? Как? Кто ему помогает? Они все поплатятся головой, и не на плахе, клянусь в этом! Нет, я буду убивать их медленно… дюйм за дюймом… пока они не сойдут с ума…»

«Смер-р-рть!» — вскрикнули обе головы попугая. «Заткнитесь и дайте подумать!» — рявкнул на них Флегг. Он схватил склянку с бурой жидкостью и запустил ею в клетку. Склянка разбилась о прутья, ее содержимое вспыхнуло холодным светом. Попугай в ужасе завопил и без сознания свалился на пол клетки.

Флегг начал ходить из угла в угол. Его руки безостановочно сжимались и разжимались, туфли высекали из каменного пола зеленоватые шипящие искры. Как? Когда? Кто ему помогает? Он не знал. Но…

«Я узнаю! — прошептал он. — Узнаю!» Потому что это случится скоро: он чувствовал это. Очень, очень скоро.

Он открыл ключом нижний ящик стола и достал оттуда коробочку из слоновой кости. Оттуда, в свою очередь, он извлек кожаный мешочек, а из мешочка — молочно-белый камень, сразу же засветившийся призрачным светом. Это был волшебный кристалл Флегга.

Он обошел комнату, задувая свечи. В темноте он легко нашел дорогу обратно к столу, хотя мы с вами наверняка что-нибудь разбили бы или опрокинули. Королевский чародей любил темноту и видел в ней, как кошка.

Он взял кристалл в руки, чувствуя, как тот нагревается и играет своими гранями.

«Покажи мне Питера, — прошептал он. — Я приказываю. Покажи, что этот щенок замышляет».

Свет разгорался ярче… ярче. Тонкие губы Флегга приоткрылись, обнажая зубы. Он склонился над кристаллом. Питер, Бен, Деннис, Наоми — все они тотчас узнали бы свой сон и узнали бы сияние, осветившее лицо Чародея.

Свет почти померк, и теперь Флегг видел что-то в сердцевине кристалла. Глаза его замерли… потом расширились в гневном изумлении.

Там была Саша, беременная, сидящая на постели маленького мальчика и показывающая ему доску с перевернутыми словами «бог» и «пес».

Флегг в нетерпении замахал руками:

«Покажи то, что я прошу! Быстрее!»

Кристалл опять вспыхнул.

Там был Питер, играющий с кукольным домом своей матери, воображая, что сражается с пиратами или с драконами. В углу стоял король, с улыбкой глядя на сына.

«Тьфу! — крикнул Флегг. — Что ты показываешь мне все это старье? Мне нужно знать, как он собирается бежать и когда! Покажи мне это! Я приказываю!»

Кристалл делался все горячее. Если его скоро не погасить, он может взорваться, и найти новый будет не так легко. Но Флегг, казалось, забыл об этом.

«Я приказываю!» — повторил он, и в молочной глубине кристалла опять засветилась какая-то картинка. Флегг вглядывался в нее так, что стало больно глазам.

Это был Питер. Питер медленно спускался вдоль стены Иглы, несомненно, с помощью какой-то магии, потому что никакой веревки не было.

Или… все же была?

Флегг склонился еще ниже, разгоняя рукой жар, и увидел что-то похожее на паутину… очень тонкое… но все же оно держало.

«Питер», — выдохнул Флегг, и при этом звуке маленькая фигурка вскинула голову.

Он дунул на кристалл. Сияние погасло, и он остался в темноте.

Питер. Бежит. Когда же? На картинке была ночь, и Флегг видел падающие хлопья снега. Была ли это нынешняя ночь? Или следующая? Или…

Флегг вскочил, оглядывая свою темную комнату.

…или это уже случилось?

«Хватит, — выдохнул он. — Клянусь всеми богами, живыми и мертвыми, с меня хватит!»

Он снял со стены висевший там тяжелый топор. Он хорошо знал это оружие — еще с тех пор, как жил здесь под именем Билла Хинча, самого страшного палача в истории Делейна. Лезвие этого топора прогулялось не по одной сотне шей. Над лезвием, выкованным из лучшей андуанской стали двойной закалки, — железный шар с отравленными шипами.