Глаза «Джоконды». Секреты «Моны Лизы»

Все элементы одежды – вы заметили? – собираются складками, легкими, как, например, платье, или более выраженными, как рукава (дет. 3). На левое плечо с кажущейся небрежностью наброшена накидка, закрученная в спираль; ее формы перекликаются с изгибами реки слева от фигуры и поворотами дороги справа от нее.

У Джоконды есть головной убор, хотя на первый взгляд это незаметно, – легчайшая черная вуаль. Как сумел Леонардо сделать настолько прозрачной вуаль, которую обычно считают знаком траура, хотя, возможно, она является символом материнства? Эффект достигнут благодаря применению масляной краски с крошечной примесью цветного пигмента.

.

Леонардо да Винчи. Портрет Моны Лизы дель Джокондо (Джоконда). Париж, Лувр. Mondadori Portfolio / Electa (фото: Антонио Куаттроне)

.

Задумчивая Афина. Рельеф. 460 г. до н. э. Афины, Музей Акрополя. Mondadori Portfolio / Leemage

Пеоний из Менда. Летящая Ника. V в. до н. э. Музей Олимпии. Mondadori Portfolio / akg-images

Искусство драпировки

Наряд Джоконды – это результат длительной эволюции искусства, начиная с Античности. Искусству изображать драпировки, гармонично располагать массы и складки одежды традиционно отводилось важное место в процессе обучения живописцев и скульпторов. Высечь или написать одеяние со множеством складок, ниспадающее с тела, было обычным учебным упражнением, особенно в классическую (греко-римскую) эпоху, а также во времена, когда творцы вдохновлялись искусством этого времени, – например, в период Возрождения.

При словах «типичная драпировка» на ум сразу приходят статуи женщин, облаченных в пеплос. Эта одежда, распространенная в античном мире, по горизонтали делилась надвое с помощью пояса, обычно полностью скрывавшегося в ткани пеплоса. При этом в верхней его части вертикальные складки сходились вместе, а в нижней – расходились, как изображено, например, в скульптуре «Задумчивая Афина» (см. тут, слева). В конце классического периода греческой культуры получили популярность и более легкие одеяния, плотнее прилегавшие к коже и собиравшиеся ветром в более мелкие складки. Результатом становился вызывающий «мокрый вид» с чувственно обрисованными формами тела. Превосходным примером служит «Ника», созданная Пеонием из Менда в конце V века до н. э. и найденная при раскопках Олимпии (см. тут, справа).

Имея в виду эти прекрасные изваяния, Леонардо писал в своей «Книге о живописи»: «И подражай, насколько только можешь, грекам и латинянам в способе показывания членов тела, когда ветер прижимает к ним драпировки»[20].

В Древнем Риме искусству изображения драпировки также придавали большое значение, особенно если дело касалось мужской фигуры в тоге, надевавшейся поверх туники и ниспадавшей элегантными складками.

Обратим внимание на то, что с течением времени способ изображения складок на одежде меняется в соответствии с общими тенденциями развития искусства. В Средние века они становятся более жесткими и стилизованными, как и сама человеческая фигура, – в те времена мало интересовались изображением тела как такового и реалистическим воспроизведением действительности. Мягкие изгибы возвращаются в моду начиная с XV века, прежде всего в искусстве Флоренции. Мастерство правдоподобной передачи драпировки вновь обретает актуальность в связи с тем, что новая гуманистическая культура помещает в центр мира человека со всем, что ему присуще – включая не только душу, но и тело, – а представители ее восхищаются классическим искусством. В мастерских художников все больше внимания уделяется зарисовке драпировок в качестве учебного упражнения, которая становится неотъемлемой частью художественного образования живописцев и скульпторов; все чаще этот элемент отдельно отрабатывается в эскизах. Складки должны точно соответствовать не только форме и положению тела, которое они обтекают, но также фактуре и качеству материала.

В XVI и XVII веках теоретики подчеркивают важность правильного соотношения одежды и тела. Филиппо Бальдинуччи, автор «Тосканского словаря искусства рисунка» (1681), рассуждая об искусстве драпировки, замечает, что одежда должна «быть соразмерна изображаемому человеку, изящно сидеть на теле, чтобы не казалось, будто ее набросили на него с балкона».

Что думал обо всем этом Леонардо? Он живо интересовался этим вопросом: «Драпировки, одевающие фигуры, должны показывать, что в них действительно живут эти фигуры. Узким охватом [они должны] показывать позу и движение такой фигуры, и [следует] избегать путаницы многих складок». В рукописи его слова, естественно, подкреплены эскизом (см. ниже), на котором мы видим изящный каскад волн и складок.

Приноравливаясь к потребностям сменяющих друг друга художественных стилей, искусство изображения драпировок в живописи и скульптуре достигло небывалых высот в XVII веке, было приспособлено к канонам классицизма в XVIII–XIX веках и за редкими исключениями почти исчезло в ХХ веке.

.