Читаем Глаза «Джоконды». Секреты «Моны Лизы» полностью

Что мы знаем о Катерине? Очень мало. Она произвела на свет сына в двадцать пять лет – почтенный возраст для незамужней девицы по тем временам. Гаддианский аноним пишет, что это была женщина «хорошей крови», то есть благородного происхождения. Несколько странное замечание, с учетом того, что Катерина принадлежала к низам общества – разве что она оказалась в Винчи в результате разорения своего семейства или другого, неведомого нам события.

Рассказывает Альберто Анджела

Вынужденная женитьба и надежды (напрасные) на налоговые послабления

Мы знаем имя матери Леонардо – Катерина, – но не ее фамилию. Имя появляется в документе, написанном рукой Антонио и представленном во флорентийский государственный реестр в 1458 году: в нем указаны «рты», которые ему приходилось кормить, то есть члены семейства, находившиеся у него на содержании. Последним в этом списке, после четырех сыновей, стоит внук: «Леонардо, сын сказанного сера Пьеро, незаконный, рожденный от него и Катерины, которая ныне замужем за Акаттабригой ди Пьеро дель Вакка да Винчи, пяти лет». Дед рассчитывал на то, что за каждого иждивенца полагался налоговый вычет. Однако в отношении внебрачных детей выносилось особое решение, которого так и не последовало. В этом документе представляет интерес имя Катерины, которое не сопровождается, однако, фамилией, неизвестной нам до сих пор, – только именем мужа. «Акаттабригой» был Антонио Бути, крестьянин, живший в Кампо-Дзеппи, селении, стоящем на холме, в двух километрах от Винчи. Бути получил такое прозвище («задира»), поскольку был солдатом-наемником, а может быть, из-за того, что нередко участвовал в трактирных драках. Он был доверенным лицом Антонио и сера Пьеро, которые убедили его взять Катерину в жены – возможно, подкрепив свое предложение денежной суммой, – чтобы та не стала матерью-одиночкой.

Катерина, по всей видимости, выкормила Леонардо, а затем на протяжении девяти лет – с 1454 по 1463 год – подарила Акаттабриге пятерых детей.

Отца, Пьеро, никогда не было рядом, и в раннем возрасте будущего художника окружали почти исключительно женщины. Он жил либо с матерью, Катериной, и ее пятью другими отпрысками, либо в семействе Винчи, с мачехой Альбьерой, которая не могла иметь детей и поэтому относилась к нему с материнской нежностью, а также с бабкой Лючией.

Пьеро проводил время между Флоренцией, Пизой и Пистойей, так что заботы о ребенке легли на деда и отчасти – на дядю Франческо, также проживавшего в Винчи. Именно они занимались его образованием – возможно, с помощью священника, который провел обряд крещения. Однако образование это было довольно условным и сильно отличалось от того, которое амбициозный нотариус вроде Пьеро, несомненно, дал бы законному первенцу. Об этом, согласно Карло Вечче, говорит тот факт, что мальчик научился писать левой рукой и в обратном направлении (что нередко встречается у левшей) и впоследствии так и не смог исправиться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

Бозон Хиггса
Бозон Хиггса

Кто сказал что НФ умерла? Нет, она затаилась — на время. Взаимодействие личности и искусственного интеллекта, воскрешение из мёртвых и чудовищные биологические мутации, апокалиптика и постапокалиптика, жёсткий киберпанк и параллельные Вселенные, головокружительные приключения и неспешные рассуждения о судьбах личности и социума — всему есть место на страницах «Бозона Хиггса». Равно как и полному возрастному спектру авторов: от патриарха отечественной НФ Евгения Войскунского до юной дебютантки Натальи Лесковой.НФ — жива! Но это уже совсем другая НФ.

Антон Первушин , Евгений Войскунский , Игорь Минаков , Павел Амнуэль , Ярослав Веров

Фантастика / Научная Фантастика / Фантастика: прочее / Словари и Энциклопедии / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Люди на Луне
Люди на Луне

На фоне технологий XXI века полет человека на Луну в середине прошлого столетия нашим современникам нередко кажется неправдоподобным и вызывает множество вопросов. На главные из них – о лунных подделках, о техническом оснащении полетов, о состоянии астронавтов – ответы в этой книге. Автором движет не стремление убедить нас в том, что программа Apollo – свершившийся факт, а огромное желание поделиться тщательно проверенными новыми фактами, неизвестными изображениями и интересными деталями о полетах человека на Луну. Разнообразие и увлекательность информации в книге не оставит равнодушным ни одного читателя. Был ли туалет на космическом корабле? Как связаны влажные салфетки и космическая радиация? На сколько метров можно подпрыгнуть на Луне? Почему в наши дни люди не летают на Луну? Что входит в новую программу Artemis и почему она важна для президентских выборов в США? Какие технологии и знания полувековой давности помогут человеку вернуться на Луну? Если вы готовы к этой невероятной лунной экспедиции, тогда: «Пять, четыре, три, два, один… Пуск!»

Виталий Егоров (Zelenyikot) , Виталий Юрьевич Егоров

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное