Читаем Глаза «Джоконды». Секреты «Моны Лизы» полностью

Дорога извилиста, как и река справа, обе словно направляют взгляд зрителя к горизонту, от нижней части картины к верхней. Таким образом, мы «движемся» от ближайших к нам предметов в направлении все более далеких, устремляясь в пронизанное голубоватой дымкой пространство на горизонте, которое, благодаря применению принципов воздушной перспективы (см. ниже) и сфумато, выглядит не только отдаленным, но также расплывчатым и таинственным.

Пейзаж содержит небольшие подсказки, очень интересные для нас. Некоторые авторитетные ученые, в том числе Мартин Кемп, считают, что Леонардо написал пейзаж не в те годы, к которым традиционно относят «Джоконду» (1503–1506), а позже (1513–1515). К тому же Вазари, повествуя о портрете Лизы Герардини, вообще не упоминает о заднем плане.

Запомните это наблюдение – мы к нему еще вернемся.

Изобретение Леонардо: воздушная перспектива

Попробуем лучше понять, какие принципы построения перспективы применил Леонардо, создавая «Джоконду». В первой половине XV века такие флорентийские художники, как Брунеллески, Мазаччо, Леон Баттиста Альберти и Пьеро делла Франческа, формулировали теорию линейной перспективы и экспериментировали с применением ее в живописной практике.

Рассказывает Альберто Анджела

Что такое перспектива?

Речь идет о геометрическом понятии, подразумевающем создание иллюзии трехмерности в двухмерном изображении (например, на холсте или на доске). Так, построенный по законам прямой линейной перспективы пейзаж как бы «расходится» от центра проекции или, напротив, «собирается» в точке схода. Центр проекции – это так называемый фокус; от него можно провести воображаемые линии, помогающие художнику правильно расположить здания, деревья или фигуры людей, чтобы создать иллюзию глубины на плоской поверхности.


Но существует и другой вид перспективы, которая есть не что иное, как имитация глубины: воздушная перспектива. Изобретателем ее был Леонардо. Он первым сформулировал соответствующую теорию и применил воздушную перспективу в собственных живописных произведениях. О чем идет речь? По сути, это метод создания иллюзии глубокого пространства с помощью изменения насыщенности цвета и тона, а также увеличения и уменьшения четкости изображения. Чем дальше предметы от наблюдателя, тем более расплывчатыми становятся их очертания, а цветовая гамма уходит в сторону серо-синего и голубого.

Вот как это объясняет сам Леонардо в «Книге о живописи»: «Существует еще другая перспектива, которую я называю воздушной, ибо вследствие изменения воздуха можно распознать разные расстояния»[34]. Отличный наблюдатель, он пользовался в своем искусстве эффектами, известными каждому из нас, даже если мы не отдаем себе в этом отчета.

Секрет воздушной перспективы заключается в том, что воздух не является прозрачным: чем дальше от нас, тем более «плотным» он кажется по причине влажности. В результате меняются цвета предметов: чем дальше от нас гора или дом, тем более синими они выглядят для нас. Вновь процитируем самого Леонардо: «Ты знаешь, что в таком воздухе самые последние предметы, в нем видимые, как, например, горы, вследствие большого количества воздуха, находящегося между твоим глазом и горою, кажутся синими, почти цвета воздуха»[35]. Чуть ниже, говоря о зданиях, деревьях и горах, он добавляет: «Поэтому делай первое здание ‹…› своего цвета, более удаленное делай менее профилированным [то есть менее отчетливым] и более синим; то, которое ты хочешь, чтобы оно было настолько же более отодвинуто назад, делай его настолько же более синим, и то, которое ты хочешь, чтобы оно было удалено в пять раз, делай его в пять раз более синим. И в силу этого правила здания, которые находятся над одной прямой линией и кажутся одинаковой величины, ясно распознаются, какое дальше и какое больше, чем другое»[36].

Имеется в виду, что из двух и более зданий, которые на картине выглядят одинаковыми по размеру и расположенными на одной высоте, то, которое изображено менее четко и в более синих тонах, является в действительности более далеким и крупным.

Где находится пейзаж, изображенный Леонардо?

Река Арно у моста Бурьяно, Ареццо. Mondadori Portfolio / AGE


Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

Бозон Хиггса
Бозон Хиггса

Кто сказал что НФ умерла? Нет, она затаилась — на время. Взаимодействие личности и искусственного интеллекта, воскрешение из мёртвых и чудовищные биологические мутации, апокалиптика и постапокалиптика, жёсткий киберпанк и параллельные Вселенные, головокружительные приключения и неспешные рассуждения о судьбах личности и социума — всему есть место на страницах «Бозона Хиггса». Равно как и полному возрастному спектру авторов: от патриарха отечественной НФ Евгения Войскунского до юной дебютантки Натальи Лесковой.НФ — жива! Но это уже совсем другая НФ.

Антон Первушин , Евгений Войскунский , Игорь Минаков , Павел Амнуэль , Ярослав Веров

Фантастика / Научная Фантастика / Фантастика: прочее / Словари и Энциклопедии / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Люди на Луне
Люди на Луне

На фоне технологий XXI века полет человека на Луну в середине прошлого столетия нашим современникам нередко кажется неправдоподобным и вызывает множество вопросов. На главные из них – о лунных подделках, о техническом оснащении полетов, о состоянии астронавтов – ответы в этой книге. Автором движет не стремление убедить нас в том, что программа Apollo – свершившийся факт, а огромное желание поделиться тщательно проверенными новыми фактами, неизвестными изображениями и интересными деталями о полетах человека на Луну. Разнообразие и увлекательность информации в книге не оставит равнодушным ни одного читателя. Был ли туалет на космическом корабле? Как связаны влажные салфетки и космическая радиация? На сколько метров можно подпрыгнуть на Луне? Почему в наши дни люди не летают на Луну? Что входит в новую программу Artemis и почему она важна для президентских выборов в США? Какие технологии и знания полувековой давности помогут человеку вернуться на Луну? Если вы готовы к этой невероятной лунной экспедиции, тогда: «Пять, четыре, три, два, один… Пуск!»

Виталий Егоров (Zelenyikot) , Виталий Юрьевич Егоров

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное