Читаем Глаза «Джоконды». Секреты «Моны Лизы» полностью

Флоренция, в которой Леонардо жил и трудился в самом начале XVI века – довольно точное ее изображение, созданное в те годы, помещено ниже – и в которой предположительно написал «Джоконду», уже не была блестящим и цветущим городом, как еще совсем недавно, при Лоренцо Великолепном. Что же случилось за этот короткий срок? Почему город, еще недавно считавшийся символом Возрождения, пришел в упадок?


.

Франческо Росселли. Вид Флоренции. Ок. 1490. Mondadori Portfolio / akg-images


Для ответа на вопрос нам придется вернуться в блестящую эпоху Медичи. В 1434 году Козимо Медичи, богатый банкир родом из купцов, был избран гонфалоньером Флорентийской республики. Понемногу он превратил республику в синьорию, иными словами, установил режим личной власти, при котором государственные должности передавались по наследству. Таким образом, власть перешла сначала к сыну Козимо, Пьеро (1464), а затем к внуку – Лоренцо (1469). Лоренцо, прозванный Великолепным, упрочил режим, особенно после раскрытия заговора Пацци. При нем Флоренция стала своего рода осью весов, при помощи которых поддерживалось равновесие между итальянскими государствами.

Именно тогда город достиг наибольшего расцвета – для него настал золотой век. Но со смертью Лоренцо, скончавшегося в 1492-м – в год открытия Америки, – обозначилось начало упадка. Ситуация как во Флоренции, так и во всей Италии изменилась коренным образом. Возникла угроза со стороны французов: король Карл VIII вторгся в Италию и потребовал открыть ему ворота Флоренции. Молодой Пьеро Медичи, сын Лоренцо, оказался не способен противостоять хищническим требованиям французского короля и без ведома сограждан пошел на уступки, отдав несколько крепостей, а также города Пизу и Ливорно. Народное недовольство оказалось настолько сильным, что уже в 1494 году Пьеро был смещен и приговорен к изгнанию.

Была восстановлена республика, в которой появилась сильная личность – фанатичный проповедник Джироламо Савонарола, доминиканский монах, обуянный морализаторским пылом: он обрушивался на светское искусство, роскошь и испорченные – как считал он – нравы флорентийцев. В самом центре города, на площади Синьории, он предавал огню драгоценные одежды, музыкальные инструменты, картины, которые, по его мнению, способствовали нравственному упадку обитателей города. Но все это продолжалось недолго: в 1498 году Савонарола был схвачен и, в свою очередь, окончил жизнь на костре…

Его преемник Пьеро Содерини, человек осторожный и умеренный, друг Пьеро Медичи, отправленный им ко двору Карла VIII в качестве посла, был избран благодаря поддержке средних городских слоев и назначен пожизненным гонфалоньером ради большей политической стабильности. Однако флорентийские буржуа, избравшие и поддерживавшие Содерини, не любили его, презирая за нравственную непреклонность и честность, граничившую со скупостью. Тем не менее он преобразовал налоговую и судебную системы, а также отвоевал Пизу.

При всем том Содерини, одним из советников которого был Никколо Макиавелли, был бесцветным человеком довольно средних способностей, с ограниченным культурным кругозором. Времена щедрого меценатства Лоренцо Великолепного, поэта и интеллектуала, остались в далеком прошлом. Именно в эти годы Леонардо, вероятно, начал работу над «Джокондой».


Пьеро Содерини. Ок. 1498. INTERFOTO / Alinari


Востребованный художник

1501–1503

Портрет Моны Лизы был написан в 1501–1506 годах: этот период ознаменовался для Леонардо возвращением во Флоренцию. Он не был в городе, где вырос и получил художественное образование, более двадцати лет. Как мы уже говорили, политическая ситуация во Флоренции за это время заметно изменилась. (В следующих главах мы расскажем о том, чем занимался Леонардо в других местах, прежде всего в Милане, но также в Мантуе и Венеции.)

В 1501 году по совету Филиппино Липпи, художника, которого во Флоренции любили и высоко ценили, монахи из ордена сервитов заказали Леонардо алтарный образ для церкви Сантиссима-Аннунциата. Леонардо, благодарный за сделанное ему предложение, охотно согласился. Подготовительный картон с изображением святой Анны, Мадонны, Иисуса, святого Иоанна и агнца был выставлен в студии, оборудованной внутри монастыря, где его могли видеть не только монахи, но и все любопытствующие. Работа вызвала всеобщее восхищение. Вот что пишет Вазари: «…в течение двух дней напролет мужчины и женщины, молодежь и старики, приходили, как ходят на торжественные праздники, посмотреть на чудеса, сотворенные Леонардо и ошеломлявшие весь этот народ»[9]. Этот картон утерян, но, судя по описанию Вазари, он очень напоминал более поздний (возможно, относящийся к 1508 году) рисунок угольным карандашом, который ныне хранится в лондонской Национальной галерее (см. ниже).

В эти годы Леонардо совершил несколько кратких поездок за пределы тосканской столицы. В начале 1501 года он ненадолго отправился в Рим для изучения произведений античного искусства, но уже в апреле вернулся во Флоренцию.


.

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

Бозон Хиггса
Бозон Хиггса

Кто сказал что НФ умерла? Нет, она затаилась — на время. Взаимодействие личности и искусственного интеллекта, воскрешение из мёртвых и чудовищные биологические мутации, апокалиптика и постапокалиптика, жёсткий киберпанк и параллельные Вселенные, головокружительные приключения и неспешные рассуждения о судьбах личности и социума — всему есть место на страницах «Бозона Хиггса». Равно как и полному возрастному спектру авторов: от патриарха отечественной НФ Евгения Войскунского до юной дебютантки Натальи Лесковой.НФ — жива! Но это уже совсем другая НФ.

Антон Первушин , Евгений Войскунский , Игорь Минаков , Павел Амнуэль , Ярослав Веров

Фантастика / Научная Фантастика / Фантастика: прочее / Словари и Энциклопедии / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Люди на Луне
Люди на Луне

На фоне технологий XXI века полет человека на Луну в середине прошлого столетия нашим современникам нередко кажется неправдоподобным и вызывает множество вопросов. На главные из них – о лунных подделках, о техническом оснащении полетов, о состоянии астронавтов – ответы в этой книге. Автором движет не стремление убедить нас в том, что программа Apollo – свершившийся факт, а огромное желание поделиться тщательно проверенными новыми фактами, неизвестными изображениями и интересными деталями о полетах человека на Луну. Разнообразие и увлекательность информации в книге не оставит равнодушным ни одного читателя. Был ли туалет на космическом корабле? Как связаны влажные салфетки и космическая радиация? На сколько метров можно подпрыгнуть на Луне? Почему в наши дни люди не летают на Луну? Что входит в новую программу Artemis и почему она важна для президентских выборов в США? Какие технологии и знания полувековой давности помогут человеку вернуться на Луну? Если вы готовы к этой невероятной лунной экспедиции, тогда: «Пять, четыре, три, два, один… Пуск!»

Виталий Егоров (Zelenyikot) , Виталий Юрьевич Егоров

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное