Глаза ее куклы

— Интересно, что она видела там, у тебя в квартире? Я о Гретхен, — произнесла вдруг бабушка, когда я принялась за исходящий паром невероятно вкусный рисовый пирожок с грибами и луком.

— Она не скажет. Она уже давно ничего мне не рассказывает, но я уверена, все запоминает, — ответила я, прожевав.

— Это вы сейчас о кукле? — мама, слушавшая разговор, неодобрительно покачала головой и посмотрела на бабушку. — Вам не стоило бы говорить такие вещи. Особенно моей дочери. Тем более после того, что она недавно пережила. Вы понимаете.

— А я что? Я просто сказала, — бабушка Лена суетливо загремела посудой, явно стараясь уйти от неприятной темы.

Спас всех дедушка, который вошел к нам с вопросом о том, когда же будут кормить голодающих.

Больше к теме кукол мы не возвращались.

Вечером позвонил Ник. Из-за суматохи я и позабыла, как волновалась о том, не пропадет ли он после нашей встречи. Но нет, не пропал. Хотел приехать, пришлось сказать, что сейчас вне дома. Я не стала рассказывать ему о том, что произошло. Сама не понимаю почему. Наверное, просто не хотелось вообще об этом говорить. Лучше потом, когда ситуация немного прояснится.

Следующий день прошел довольно быстро. Мама с папой вернулись к себе, в маленькую двушку. А я легко, словно всю жизнь и прожила у бабушки с дедушкой, вошла в ритм старого дома. Почти все время я проводила за работой, а вечером мы с бабушкой снова сидели за большим столом и говорили. Вернее, говорила в основном она — рассказывала, как было в ее время на «Мосфильме» и с каким достоинством держались тогдашние актеры.

— Вот это настоящие звезды. Не то, что нынешние, которым, чтобы добиться славы, нужно пить да скандалить в ресторанах, — вздыхала она.

Дедушка, сидевший в кресле, закутанный в плед из-за обострившегося радикулита, иронически улыбался.

— Ну конечно, в те времена и вода мокрее была, — заметил он. — И в зеркале, наверное, ты видела красавицу.

Он частенько подшучивал над бабушкой, но я знала, что любит он ее самозабвенно, как и своего единственного сына, моего папу. Сына, который едва не стоил бабушке жизни.

— На себя посмотри, — качала головой бабушка, — ишь, красавицу ему подавай. До седых волос дожил, а ума не нажил.

— Куда уж мне, — усмехался дедушка. — В одном только старому дураку повезло: в жены досталась умница и красавица.

Они шутливо переругивались, и все же я ощущала между ними настоящее тепло и любовь. Такой у моих родителей не было. У них всегда находилось немного общих интересов. Когда я родилась, папа активно занимался бизнесом, до краха которого было еще лет пятнадцать, мама посвятила себя хозяйству и моему воспитанию. Она даже не могла помыслить, чтобы отдать меня в детский садик. Так и осталась домохозяйкой, а папа зачерствел от неудач, словно кирпич, прошедший обжиг. И тогда трещина между ними постепенно стала пропастью. С годами такое бывает.

После бабушкиного ужина, заставившего меня подумать о том, что долгое пребывание в этой квартире может весьма существенно сказаться на фигуре, я заглянула в Интернет и увидела, что нашелся покупатель на одну из довольно старых кукол. Куклы выходят дорогие, даже если считать прямую себестоимость, не принимая в расчет затраченное время, поэтому и покупают их не часто. Зато каждая покупка — событие.

Хорошо, что коробку для куклы я сделала заранее, поэтому оставалось только забрать ее из моей квартиры, что я и решила сделать на следующее же утро.

— Я отвезу тебя, — тут же предложил дедушка Боря, едва услышав о моих планах, несмотря на то что с вечера у него разболелась поясница.

— И не думай! — если было нужно, я могла проявить не меньшую твердость, чем он. — Сиди и лечись. Тебе через два дня на конференции выступать. Хочешь взбираться на трибуну согнутым, как Квазимодо? Сама съезжу. Заодно проветрюсь, только на пользу пойдет.

Пришлось дедушке смириться. Он всегда мне уступал, я понимала это с самого детства, но пользовалась только в крайних случаях.

И вот я уже входила в свой подъезд, к счастью, сегодня, похоже, отменили заседание бабушкинского комитета, и на стратегически важных для наблюдения лавочках никого не оказалось.

Я поднялась на свой этаж, достала ключи и вдруг услышала позади шорох.

— Привет! — сказал незнакомый мужской голос, и в груди у меня все заледенело.

Я очень медленно повернулась — в глаза бросались дурацкие детали типа облупившейся краски у двери — и наткнулась на улыбку: мужчина был довольно молод, вероятно, слегка за тридцать. Некрасивый, с растрепанными темными волосами, но с обаятельной улыбкой. На его защитного цвета футболке красовался штрих-код с надписью: «Совершенен».

— Привет, — повторил он. — А я уже боялся, что ты совсем исчезла!

— Мы знакомы? — Я немного отступила и уткнулась спиной в собственную дверь.