Глаза из серебра

Чтение завораживало Урию, хотя следить за истинным ходом мысли автора оказалось не так просто. Часто Кидд заставлял Урию прервать чтение книги ип-Харрила, взять другой том и читать из него отрывки, прояснявшие или затемнявшие отдельные вопросы этой дискуссии. Иногда после последующего первоисточника приходилось обращаться к третьему, и так далее. Урия и опомниться не успел, как уже на три-четыре книги отошел в сторону от текста ип-Харрила, а от обсуждаемых вопросов удалился на мили.

Ему казалось, что он так и не научится запоминать, на каком месте он отвлекся от чтения. Но почему же Кидд никогда не терял хода мысли? Урия понял – необходим какой-то метод, чтобы вернуться к нужному месту в книге. И додумался делать цифровые пометки в книге. Это была хоть небольшая, но все же победа. За нее он заслужил от Кидд а лишь одобрительный кивок, но Урия и это запомнил.

Изучение дуалистической природы человечества в сравнении с безгрешной душой Айлифа продолжалось до прихода почты. Урия рассортировал письма, прочитал Кидду обратные адреса. Слепой указал, по каким ящикам стола положить все письма, кроме одного, присланного из Рагузы. Сообщение о нем Кидд удостоил серьезного внимания.

– Вытащите третий ящик из левого шкафчика, поставьте его на стол, потом распечатайте письмо.

«Это что-то новенькое».

Урия подошел к шкафчику, нижние полки которого были закрыты дверцами. При открывании дверца слегка зацепила следующую полку, и Кидд буквально прошипел:

– Поаккуратнее, кадет. Урия беззвучно ухмыльнулся:

– Как пожелаете, сэр.

Ящики были старинные, каждый глубиной не более трех дюймов. В передней стенке каждого была вырезана ручка, поэтому Урия принял их за подносы. Вытаскивая нужный ящик, он обнаружил на ощупь еще одну ручку, напротив первой, и, взявшись за нее, легко справился с задачей.

Вытащив ящик на свет, он понял, почему Кидд настаивал на особой осторожности. Дно ящика оказалось шахматной доской с уже расставленными шахматными фигурками; партия была в разгаре. Неловкость или поспешность могла сместить фигуры. Осторожно, как человек, несущий полное до краев ведро молока, Урия опустил доску на стол.

– Ремий прислал ответный ход. Занесите этот ход в журнал записи игр и поставьте соответствующую фигуру на должное место. – Кидд повернулся лицом к Урии. – Надеюсь, вы умеете играть?

– Моя мама родом из Крайины, сэр, – нахмурился Урия. – Конечно, умею.

– Отлично.

– У нас дома меня никто не мог обыграть, сэр.

– Я не о том спрашиваю, кадет. Меня не интересует уровень вашей игры. Вопрос в том, знаете ли вы значение шахматных фигур. – Уголки его глаз сжались. – Следовательно, с системой обозначений вы знакомы?

– Вы говорите об илбирийской или крайинской системе, сэр?

– Об илбирийской. У крайинцев метод экономнее, но менее описателен. – Кидд прижал к подбородку вытянутые пальцы. – Что пишет Ремий?

Урия сломал восковую печать и открыл конверт.

– «Императорская ладья на императорскую горизонтальную линию один». – Над следующей строчкой молодой человек сдвинул брови: – А вот этого мне не понять. Тут написано: «Выкупаю воздушный корабль императора за защитника полководца и пешку защитника полководца».

– Вы признаете, что все-таки ваши знания о шахматах не вполне совершенны?

– Ум – одно, образование – другое, полковник. Даже самый мощный паровой двигатель бесполезен при отсутствии угля.

– Ага, наш первый прорыв! – Слепой кивнул, и в мягком свете настольной лампы золотом блеснули его глаза. – В Рагузе гордятся своей системой шахматной игры; у них игроки могут выкупать фигуры, захваченные противником. В нашем случае он хочет получить свой воздушный императорский корабль, который ходит по диагонали по белым клеткам. За это он предлагает мне защитника и пешку. Фигуры вернутся на свои исходные квадраты, если я соглашусь. Он, конечно, дает мне преимущество, потому что воздушный корабль и защитник считаются равноценными, но зато он быстрее введет в игру воздушный корабль, чем я своего защитника.

– Откажетесь?

– Наверное. – Кидд постучал пальцем по зубу. – Подумаю после обеда, а потом еще почитаем.

– Еще по теологии, сэр?

– Нет, наверное, о войне. Вы принесли мне новый том Колистана?

Урия застонал. Книга эта весом чуть ли не в тонну напечатана очень плотным шрифтом.

– Да, сэр, он вот тут стоит.

– Отлично. – От серебряных глаз снова веяло холодом. – И не переедайте за обедом. При чтении Колистана вялость недопустима.

Весь остаток дня и вечер занимались тем, что читали, расставляли книги на полках и снова читали. По мнению Урии, Колистан довольно точно обрисовал войны будущего.

– Он все правильно понимает, сэр, говоря о том, что в будущем армия станет защищать национальные, а не местнические интересы. Соответственно, будут формироваться ее кадры. В изменяющемся мире остается незыблемым то, что уже сегодня функционирует разумно.

– И что же вы имеете в виду, кадет?

– То, как организована наша армия, сэр.

– Вы хотите сказать, – прищурился Кидд, – что видите аналогию между концепцией Колистана и организацией илбирийской армии?