Глаза Леса (ЛП)

Я с ужасом наблюдала, как он вонзился в ее шею, и выплюнул плоть. Мой инстинкт взял верх, и прежде чем я смогла моргнуть, уложила Мракоходца на землю. Она извивалась на моих руках, нападая на меня, царапая глаза и горло ногтями. Я провела ее через огонь, а затем бросила прямо в поток Еитра. Она вскрикнула, но замолчала до того, когда ударилась о землю на другой стороне.

Я подошла к Эмилин, захлёбывавшуюся в крови. Она выплюнула, и кровь покрыла ее подбородок, так, как было у меня. Ее глаза, полные ужаса, смотрели на меня, но она не могла говорить.

Я наклонилась, и вонзилась зубами в другую сторону ее шеи, за нежные мышцы между ее плечом и горлом.

- Это пройдет, Эмилин, - сказала я, срывающимся голосом. - Подожди.

Ее пальцы впились в мои руки.

- Подожди, - вновь сказала я, готовясь прождать с ней до тех пор, пока яд распространится и спасет ее от смерти.

Ее пальцы расслабились, и руки свисли по обе стороны от нее.

- Эмилин? Эмилин! - воскликнула я.

Я накрыла ее своим телом, пока бои продолжались вокруг меня. По запаху я знала, что Дэниэл был рядом, разрывая любого Мракоходца, который подойдет близко.

Мои рыдания были слышны по всему поселку, смешанные с криками, воплями, визгом и борьбой. Пожарки были исчерпаны до крошечных потоков, создавая лужу на земле. Прошла минута, и казалось, война никогда не закончится.

Собаки, которые помогали охранять подворье, рычали, пока не были перерезаны нашими врагами. Я думала обо всех сразу, услышав их лай, заставляющий почувствовать комфорт, но их легко обгоняли ночные бродяги. Наши силы ничего не значили.

Дэниэл встал на колени рядом со мной и удерживал в своих руках мои щеки. Тени от пожаров, которые вспыхивали, мерцали на его красивом лице, и люди, и ночные бродяги бежали за ним, словно в замедленной съемке. Еще больше перелезло через стену. Мы теряли поселение.

***

Мракоходцы перелезали через ворота, направляясь за матерью в сад, на цветы, которые символизировали мирную часть моего детства. Сейчас стебли были поломаны, лепестки, разбросаны по грязи.

- Все кончено, - сказала я.

В такие моменты, я хотела бы плакать.

- Не сдавайся, - сказал он. - Не время сдаваться.

Но потом звуки вокруг нас изменились.

Аплодисменты.

Я слышала аплодисменты и крики восторга.

Дэниэл ушел от меня к стене, и начал открывать ворота.

Прежде чем я успела спросить его, чем он занимается, река бессмертных струей, влетела во двор. Не на нас. Не на людей, не на раненых, ошпаренных Мракоходцев, кто сражался за Генриха.

- Они сделали это! - сказал Дэниэл, светящимися глазами. - Илана вернулась!

В течение нескольких минут начали формироваться груды мертвых Мракоходцев.

- Ганон! - сказал Дэниэл, указывая на гигантского человека с длинными, темными волосами, и с плечами шире, чем у моего отца.

Дэниэл продолжал защищать меня, пока я была над телом Эмилин, даже добавляя к куче там, где он стоял.

Ночь утихла, и Илана шагнула внутрь селения, держа за шею Генриха. Она бросила его на землю, и он упал на колени. Он уставился на груду мертвых, только ночные бродяги по-прежнему были верны ему. Илана выпрямилась.

- Ты опозорил наш род, Генрих. Ты опозорил наши законы, и за это цена - смерть.

- Я сражался за бессмертных, - выплюнул он. - Это должно быть навсегда увековечено, что Генрих был мучеником за нашу свободу.

- Это станет известно только, как то, что Генрих стал причиной гибели тысяч бессмертных, - сказала Илана. - Это будет известно тем, что ты стал причиной второго падения. Ты был алчным и коррумпированным. И ты станешь уроком навечно для всех заявленных.

Отец шагнул вперед, и, со стоном взмахнул топором, отрубив голову Генриха.

Преданные Каи и новые обращенные подбадривали Ганона, когда тот бросил тело Генриха в кучу. Дэниэл облил его последними удобрениями, а я бросила поверх факел. Они загорелись, а выжившие танцевали и поднимали руки в знак победы.

Протянувшаяся рука сжала мою. Я обернулась, и увидела Клеменса, стоящего там с Лукасом, оба улыбались. Я обняла их, рыдая счастливыми слезами, за то, что они были живы.

- Эмилин! - позвал Клеменс. - Эмилин! - Он посмотрел на меня, потом на отца. - Где она?

- Я пыталась обратить ее. Я попробовала...

- Что ты имеешь в виду? - сказал Клеменс, сделав шаг мне навстречу.

- Клеменс.

Мой брат обернулся и увидел свою жену, стоящую перед ним. Ее воротник был вымочен в собственной крови, но шея была девственно чиста. Она исцелилась. Я обратила ее.

Клеменс обнял ее.

Я обняла ее.

Отец обнял ее.

- Мы сделали это, - сказал Дэниэл. - Это новая эра. Мы вступаем в мирное время.

- Перемирие, - сказала Илана с улыбкой.

Дэниэл прижал меня к себе и оставил свой фирменный поцелуй на моих губах. Я переплела свои пальцы на его затылке, и притянула еще ближе.

Люди медленно выходили из сарая и из дома, смотря на снег и пепел с широко раскрытыми глазами.

Наши лица были покрыты сажей так, что ни один смертный или бессмертный не смог бы узнать, кто есть кто, только лишь, по нашим глазам. Мы были одним народом. Сплотившись перед лицом уничтожения.