Глаза Лорен

И вот теперь она вернулась. Хотя Марлена формально больше не была его женой, но все равно оставалась живым напоминанием о его недостатках. И, подобно кобыле в брачный сезон среди жеребцов, она все еще способна была причинить нешуточные неприятности. Может, оно и к лучшему, что она остановила свой выбор на одном мужчине. Кэл надеялся, что молоденький Брэди сумеет удовлетворить ее аппетиты.

Да, ему придется присматривать за Марленой. Одним глазом, потому что второй будет прикован к длинным ножкам Лорен.

Господи, если ему удастся пережить это лето и не загубить ранчо, это будет настоящим чудом.

Часом позже они вчетвером в неловком молчании сидели вокруг стола. Когда Кэл заявил, что будет спать снаружи, чтобы сторожить лошадей, Лорен вздохнула почти с облегчением.

— Я могу дежурить с вами по очереди, босс, — вызвался Брэди.

— Ты же не на посту, малыш. Не волнуйся. — Кэл поднялся на ноги. — Я могу сделать еще что-нибудь для вас, Лорен, до того как уйду?

Она бросила на него быстрый взгляд. В его выражении не было ничего, что свидетельствовало бы о чем-то большем, чем обычная вежливость по отношению к гостю, но она все равно залилась краской.

— Нет, спасибо. У меня уже глаза слипаются.

Лорен наблюдала за Кэлом, как он, повернувшись к ней в профиль, обратился к своей бывшей жене:

— Готов держать пари, Марлена, что тебе больше ничего не нужно.

— Благодарю, Каллум, дорогуша, но я вполне могу сама о себе позаботиться.

Ответ Марлены был весьма двусмыслен, открывая простор воображению…

Минутку… Каллум? Его настоящее имя Каллум?

— Тогда всем спокойной ночи. — Кэл взял свой спальный мешок и вышел.

Хотя Лорен была уверена, что пикировка за столом объяснялась, скорее, привычкой, чем подлинной страстью, с уходом Кэла напряжение заметно спало. Может статься, в конце концов Марлена оказалась лучшей актрисой, чем полагала Лорен. Если на то пошло, может быть, оба они были претендентами на «Оскара».

Или, возможно, угроза Марлене исходила из совершенно другого источника. По словам Кэла, его бывшую супругу разыскивали люди ростовщика. Способен ли кто-нибудь из них отыскать ее здесь? А если даже они найдут ее, могут ли долги стать причиной смертного приговора? Это казалось маловероятным. Вот напугать до смерти, это запросто. Может быть, даже избить Марлену или попортить ее красивое личико. Но убийство?

В конце концов Лорен поняла, что больше не в силах думать об этом. Она попрощалась с остальными и направилась в свою спальню в задней части домика.

Ее мозг отказывался воспринимать что-либо после столь бурного вечера и она быстро переоделась в пижаму, стараясь не обращать внимание на сосущее чувство внизу живота и покалывание в грудях. Она не собиралась усугублять свои страдания, вновь и вновь воскрешая в памяти тот поцелуй.

Но что подумает о ней Кэл?

Едва ли она могла сказать ему правду: о том, что несколько секунд она сражалась за свою жизнь, что ей представилось, как он душит ее своими крупными, привыкшими к тяжелому труду руками.

Вместо этого она заявила ему, что ее напугал неожиданный всплеск страсти. В ее словах было достаточно правды, чтобы он поверил ей или сделал вид, что поверил. И все-таки всю обратную дорогу от кряжа Лорен спиной чувствовала его оценивающий взгляд. Кэл непременно сделает новую попытку. В этом у нее почему-то не было ни малейших сомнений.

В чем она сомневалась, так это в своей способности отказать ему. «Признайся, — уговаривала она себя. — Ты уязвима. У тебя не было мужчины с тех самых пор, как Гарретт разорвал вашу помолвку почти три года назад. Ладно, согласна, но разве не могла ты найти себе кого-нибудь, кто не был бы замешан в убийстве, пусть даже в твоих фантазиях?»

Нет, это было несправедливо. Несмотря на свое истеричное поведение нынешним вечером, каждая минута, проведенная в обществе Кэла, убеждала Лорен в том, что он не может быть злодеем из ее снов. Зато он мог отвлечь ее от того, ради чего она сюда приехала, а этого Лорен никак не могла себе позволить.

Ничего не изменилось. Тем не менее, изменилось все. В мыслях она касалась его лица, целовала его губы, чувствовала его напрягшееся мужское достоинство…

— А-а-а! — Прочь подобные мысли. С головой укрывшись стеганым одеялом, она попыталась вызвать образ матери Терезы. Лорен разбудило шкворчание жарящейся ветчины. С трудом, ворча и проклиная все на свете, она потянулась за своими наручными часами и попыталась разглядеть циферблат в тусклом свете. Шесть ноль пять. Слишком рано, чтобы вылезать из теплого гнездышка. Она опять откинулась на подушку, но, прежде чем сон ее окутал вновь, до нее донесся запах свежесваренного кофе. Голод она еще кое-как смогла бы проигнорировать, а вот потребность в кофеине взяла верх.