Глаза Моря

Ула напрямик пронеслась над городом, зависла над набережной, затем спустилась. Поплавать, что ли, на лодке с прозрачным дном? Такое катание бесплатно, то есть, входит в стоимость круиза. Но это лучше делать, когда темнеет, и океан похож на космос при взгляде с обзорной палубы звёздного лайнера. Бескрайний, бездонный, он сияет разноцветными береговыми огнями, словно искрами далёких светил, колышется шифоновыми шлейфами фосфорических водорослей, будто туманностей, красуется растопыренными щупальцами пёстрых медуз, похожих на галактики…

А ещё у каждой лодки есть рулевой. Если и этот предложит койку, я… я не знаю, что сделаю… сброшу его в воду! Ула подумала так и свирепо воззрилась на матроса. Тот опасливо глянул на неё и отвернулся.

Уставшие за день туристы, тем не менее, весело гомонили, расходясь по каютам. Энергичный Костя встречал всех, но бросил что-то объяснять толпе и поспешил к Уле, как только увидел. Снова поухаживал за девушкой, принёс ей поесть, стал травить анекдоты. Ула удивилась. А этот почему на койку не намекает? Он же флиртует вроде? Она что, ему не нравится, недостаточно хороша оказалась? Как-то даже обидно! До такой степени, что стукнуть парня хочется. Либо немедля улететь с Марины нафиг. Для чего ей эта скучная и стрёмная поездка?

Она даже вкусную рыбу-гриль жевать перестала от раздражения.

И тут её накрыло. Кто я? Куда я иду? Зачем? Что я творю со своей жизнью? Плыву по течению, ищу непонятно что…

Улу внезапно скрутил приступ острой тоски. Налетел, словно шквал, и чуть не согнул пополам, как одинокое дерево посреди поля.

Она бы долго стояла так, застыв посреди весёлого столпотворения на палубе, если бы вдруг не сообразила, что это не её чувства. В глубине яркого потока праздной толпы, как подводное ледяное течение, таится отнюдь не радость. Чьё же это чувство?

Ула завертела головой. И обнаружила рядом с собой гида. Костя угрюмо и невидяще смотрел куда-то за горизонт. Что у него случилось, о чём он переживает, когда думает, что его никто не видит?

Ну ладно, на судне всё-таки надо остаться до конца круиза, её ведь на работу взяли, на неё люди рассчитывают.

И тоска отпустила.

5.

Прошла неделя.

На палубе часто царила асимметрия — все толпились у борта, обращённого к берегу, и любовались пейзажем. На противоположной стороне одиноко маячило ярко-малиновое пятнышко — комбинезон Улы, которая наслаждалась зрелищем океана и неба над ним.

Искусственные пейзажи девушка уже видеть не могла. Особенно там, где ландшафтные дизайнеры порезвились безо всякой меры. Скалистые обрывы, похожие на сыр — из-за пещер всех цветов радуги. Такие же пески пляжей, буйно цветущие заросли, абстрактные каменные скульптуры, якобы созданные выветриванием…

Туристы делились впечатлениями друг с другом. Ах, подводный лифт в прозрачной трубе и чудеса океана. Ах, висячий мост над бездонной пропастью между горами. Ах, цветущие долины и сталактитовые пещеры… Туристы хвастались блестящими камешками, выковырянными из сверкающих стен очередного «драгоценного» грота. Они думали, что сделали это тайком. На самом деле цена «пиратской» добычи включена в стоимость круизной путёвки, притом с изрядным превышением, а на место выковырянных кристаллов будут вставлены новые. И все довольны. У многих, побывавших на Марине, есть украшения из камней, добытых таким образом собственноручно.

А на самом деле подлинно прекрасны здесь только небо и океан, потому что созданы природой.

Ула перегнулась через фальшборт, заворожённая зрелищем. Огромная глубина, вода кристально прозрачна, и кажется, что это не морское судно, а воздушное, зависшее на большой высоте, а далеко внизу — расчерченная на пёстрые участки суша. Вид, словно с борта аэробуса. Пики и хребты подводных скал, джунгли гигантских водорослей, разноцветные обширные пятна «травы», «площади» и «дороги» из песка и гальки. Стаи пёстрых рыб, как стаи птиц, что внезапно срываются с вершин могучих «деревьев».

Перехватывает дыхание от восторга и страха. Если кто-то свалится за борт, он будет погружаться на дно долго-долго, ведь высота такова, как если бы он выпал с самолёта.

Ула отодвинулась от перил и взглянула вдаль. «Вид с самолёта» — только вблизи от берега, а дальше глубина моря слишком велика, и дна не видно, потому что его уже не достигает солнечный свет.

Возле островов попадаются подводные скалы, иной раз они почти касаются вершинами поверхности воды. Или это только так кажется. Сеть из солнечных бликов пляшет на волнах, мерно колышется, скользит по каменным граням, и порой трудно разглядеть что-то в глубине. Но разглядывать особенно нечего, всё те же водоросли, только на сей раз в виде большого спутанного клубка, словно шевелюра у скалы, от любопытства вытянувшей вверх шею, чтобы разглядеть судно и пассажиров на нём.

Ощущение взгляда в спину время от времени возникало. Но Уле так и не удалось никого подловить на чрезмерном внимании к её скромной персоне,