Глаза ночи

— Да, отличная мысль! Я не был в Смитсоновском Центре целую вечность! Мы могли бы посмотреть на динозавров, как я всегда делал, когда был ребенком.

Бренвен рассмеялась. Уилл огромными скачками возвращался сегодня утром к ней. Она помнила о его любви к Смитсоновскому Центру еще с тех времен, когда только начинала свою жизнь в Вашингштоне, и он познакомил ее с этим огромным хранилищем знаний. Ее сердце наполнилось радостью.

— Если ты согласен, что динозавры могут несколько минут подождать, то я хотела бы поговорить с тобой кое о чем. Особенно с учетом того, что раньше ты говорил, что тебе нужно позвонить отцу.

— Я не думаю, что эти толстые ребята способны от нас убежать. Они явно смогут подождать. — Уилл подвел Бренвен к скамейке, и они сели на нее. — Говори, я весь внимание.

Она не знала, с чего ей начать. Она чувствовала, как по ее телу пробегает дрожь ожидания, и была счастлива просто от того, что сидела рядом с ним на скамейке, и от этого счастья почти потеряла дар речи. Бренвен посмотрела в его теплые светло-карие глаза, и у нее перехватило дыхание, а сердце в груди подпрыгнуло. Она протянула к нему руку и прикоснулась к щеке, а затем обвела кончиком пальца его губы. Уилл простонал.

— Ты не знаешь, что ты делаешь со мной, когда так прикасаешься ко мне! Ты знаешь, о чем мне это напоминает? О тех первых годах нашей дружбы, когда мы ходили повсюду, и я просто сгорал от желания, но ничего не смог сделать — мы никогда не оставались наедине друг с другом.

— Я думала почти о том же, только сейчас все гораздо лучше. Это просто чудо, величайший из возможных даров. Нам предоставлен еще один шанс, Уилл. Это как раз то, о чем я хочу с тобой поговорить. Может быть, я слишком рано спрашиваю тебя, не поедешь ли ты вместе со мной в Сан-Франциско? Нам не обязательно… э-э… жить вместе, если ты этого не хочешь. Я не знаю, насколько близким ты хочешь быть мне, и я пойму, если ты еще не готов к этому. У меня в квартире две спальни, поэтому ты можешь пожить у меня, пока не найдешь собственную квартиру. Я просто подумала, так как ты сам сказал, что не хочешь оставаться в Вашингтоне…

— Бренвен… — Он взял ее за обе руки и торжественно сказал: — Я хочу быть настолько близким тебе, насколько ты сама мне позволишь. Я люблю тебя, я никогда никого, кроме тебя, не любил.

На несколько секунд между ними повисла тишина, а потом Бренвен сказала:

— Я тоже люблю тебя, Уилл. И для меня тоже не существовало никого.

Уилл поднес ее руки к своим губам и поцеловал их по очереди.

— Я должен сказать тебе что-то важное. Смерть моей жены и пасынка была ужасной, но теперь это все в прошлом. Мой брак, так же как и твой, остался в прошлом. В течение всех тех месяцев, когда я бродил по Ирану от селения к селению, со мной произошло и кое-что хорошее: я преодолел свой комплекс вины. Я больше не чувствую себя потерпевшим поражение. Ты, должно быть, помнишь, каким я был, когда провел с тобой ту ночь — сейчас я даже не стыжусь этого, а мне очень долго потом было стыдно за себя. Мне кажется, что горячее персидское солнце выжгло из меня чувство вины и стыда. Я чувствую, что пришел к тебе чистым, Бренвен.

Лицо Бренвен светилось от счастья.

— Значит, ты поедешь туда вместе со мной?

— Да. Я могу искать работу в Сан-Франциско точно так же, как в любом другом месте. Но мне надо встретиться с моим отцом. Как скоро тебе нужно возвращаться?

— Я не указала точной даты возвращения. Мне кажется, я могу остаться здесь еще на недельку. Этого хватит?

— Да, хватит. Я позвоню отцу сегодня. Мы могли бы поехать к нему, но мне будет легче, если я приглашу его сюда, как предложила Эллен. Он захочет, чтобы я отправился с ним в Кентукки и жил там, пока он сам не решит, что со мной все в порядке, но я не хочу этого. Я пытался придумать какую-то отговорку, а ты уже решила для меня эту проблему! Отец будет меньше шуметь по поводу того, что я еду в Сан-Франциско вместо Кентукки, если объяснение произойдет здесь. Интересно, понравится ли тебе сенатор?

— Наверное, нам было бы лучше задуматься, понравлюсь ли ему я.

— Он будет без ума от тебя, как только увидит твое прекрасное лицо. Я, кажется, не говорил тебе, что ты во всем так же прекрасна.

— А ты, Уилл Трейси, даже еще лучше, чем я тебя запомнила. А как только ты наберешь немного веса, то будешь просто великолепен. Давай пойдем к динозаврам, чтобы мы могли потом пойти поесть, и ты начал набирать вес.

Смеясь, держа друг друга за руки, они пересекли улицу и подошли к Смитсоновскому Центру. Поднимаясь по ступенькам, Уилл обнял Бренвен за талию и, склонившись к ее уху, прошептал:

— Я люблю тебя.

Глава 3

Эллен Кэрью Харпер сидела в своей викторианской ночной сорочке, отделанной кружевами и лентами, перед зеркалом и с необходимой для этого силой расчесывала свои кудри. Она остановилась, держа щетку в руке, когда ее муж вышел из ванной в полотенце, обернутом вокруг бедер.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросила она.

— Нет, — сказал он и весело посмотрел на свою жену, — но я не сомневаюсь, что ты сейчас расскажешь мне об этом.